А дальше? Дальше было обжигающие поцелуи, горячие руки, ласкающие тело, плавные движения и фееричный оргазм.
23
ЛЕРА
Середина недели протекает довольно сносно, если не считать косые взгляды сотрудниц, пытающихся когда-то охмурить наследника всея империи.
Так уж получилось, что Стас не намерен скрывать наши отношения, а меня это, если честно. бесит до коликов. Мало того, что мы появляемся в компании вместе, так еще ежедневные обеды в его кабинете, несложно догадаться, о чем сплетничают в компании. Какая пара самая обсуждаемая и одновременно ненавистная женским коллективом. Я пыталась объяснить, что в наших и так хрупких отношениях все слишком быстро закрутилось и завертелось, нельзя торопиться. Было у меня какое-то нехорошее предчувствие, засевшее где-то внутри меня, и коготочками скреблось наружу. Я отгоняла это не пойми что и кто как можно дальше. Ссылаясь на быстрое развитие наших отношений, переезда в квартиру Стаса, так как дочь категорически отказалась возвращаться в съемную квартиру. Знакомства с бабушкой и дедушкой, которые за три дня умудрили накупить столько, что пора обзаводиться новой игровой и гардеробной, тоже не прошло мимо моих нервных клеток. И также пришлось понервничать, ожидав в гости брата с женой, я боялась, что он не поймет. Но оказалось все наоборот, он подошел ко мне, по-родственному обнял и прошептал на ушко «Я счастлив за тебя, сестренка. Доверься ему и все будет хорошо». Тогда я расслабилась и ходила счастливая.
Среда, день, который не задался с самого утра и дело не в косых взглядах и шушуканьях за спиной. Легкое недомогание, что было утром, к обеду перелилось в тревогу. Состояние, где дергаешься при каждом левом движение, оборачиваешься в поисках причины и расстраиваешься, не найдя ее.
— Да, малыш? — деловой, но в то же время такой родной голос звучит с того конца трубки, тепло, что разливается в душе заставляет невольно улыбнуться.
— Алло, ты скоро? Я уже освободилась, — собираю документы, чтобы убрать их в шкаф, выключаю процессор, предварительно поставив пароль. Мало ли что.
— Прости, сегодня задержусь, дождешься меня? Я в пробке на Машковино стою, минут через сорок только подъеду, — и голос такой расстроенный, будто ожидавший совершенно другое.
— Не переживай, я сама доберусь. Забери тогда дочь, хорошо? — хватаю сумку со спинки стула и выхожу с кабинета, не забыв попрощаться с коллективом, конечно, теперь только из уважения.
— Хорошо, заеду за ней. Лера?
— Да?
— Вызови такси, пожалуйста, — мне послышалось или голос его действительно показался тревожным?