и честное слово - я не топлю печку боеприпасами, не устраиваю поджогов, не швыряюсь продуктами. Слова Присяги не могут выветриться из моей ветреной головы, потому что текст Присяги могут спросить в любое время - на строевом смотре, при заступлении в наряд или караул, да и просто так, при случае: "товарищ сержант, доложите текст Присяги". Я не отступаю от Присяги - берегу военное имущество и использую его строго по назначению: боеприпасами - стреляю, на матрасе - сплю, за столом - принимаю пищу, форму - ношу, штопаю, если порвется, держу ее, по возможности, в чистом состоянии, а то в ней звери заведутся.
Нельзя, понимаете вы, нельзя использовать военное имущество не по назначению. Это глупо, расточительно и преступно.
Нельзя забивать гвозди оптическим прицелом.
Нельзя, проверяя стойкость, совать солдата в серную кислоту.
Нельзя сыпать хлорку в камеру губарям.
Нельзя солдата привязывать к столбу и поджигать его как Джордано Бруно.
Это не наши методы. Не советские.
Это зверство и фашизм.
Измотай солдата в марш-бросках. Задолби его нормативами. Замори его в нарядах и караулах, чтоб он света белого не видел, подлец эдакий.
Но - по Уставу.
И - строго по назначению.
Оптический прицел - в рамку СВД.
БТР - в парк.
Бачки - на кухню.
Солдата - на полигон.
Батальонная губа представляла из себя бочку. В батальоне так и говорили: не "посадить на губу", а "посадить в Бочку".
Не "обыкновенную" бочку, а большую, кубов на двадцать металлическую цистерну, побуревшую от солнца, лежавшую на земле возле склада ГСМ. Внутри этой цистерны был насыпан гравий и можно было стоять, чуть пригнувшись, в полный рост, а от торца до торца было пять строевых шагов. Один торец был срезан электросваркой и образовавшуюся дыру закрыли железной решеткой с дверкой. Дверка запиралась на навесной китайский замок. Через решетку внутрь Бочки можно было передавать что угодно, но выйти наружу из Бочки было нельзя, не сломав замка. По взлому замков я - старый специалист, но куда я пойду, сломав замок?
В роту?
Меня там ждут.
Ага.
С распростёртыми.
По КП батальона шариться?
Без ремня и звездочки на панаме любой шакал поймет, что я губарь, отлынивающий от работы. Могут стукнуть комбату. Тогда за мою наглость комбат вместо трех суток еще пять накинет. Хоть настежь эту дверь распахни, а из Бочки мне хода нет. Да и не знаю я никого из пацанов на КП. Не успел познакомиться.
Совершенно мирного вида старший прапорщик - начгуб привел меня к этой бочке, завел в нее и запер за мной дверцу.
Без ненужной бюрократии и издевательских вопросов: "Ваши вопросы, жалобы, заявления, товарищ арестованный?".