Погоны меня убили.
Настоящие погоны я видел больше года назад на генерале, инспектировавшем полк перед Армейской операцией.
И у солдат, и у офицеров - тряпичные погоны с зелеными звездочками или красными лычками для отличия командного состава.
Старший лейтенант Тищенко уравнял себя с генерал-майором в форме одежды.
Партия и Правительство слепо и неосмотрительно вверили под командование целую роту этому белогвардейскому недобитку.
На моем веку это был уже седьмой по счету командир подразделения, так что можно сказать, я знал толк в ротных, потому что было с кем сравнивать - образцами служили капитаны Бобыльков и Мифтахов. После представления нового командира личному составу я выставил ему оценку "не алё" и мысленно возложил на голову старшего лейтенанта Тищенко целый ящик ржавых болтов, забитых мной на него, на его будущие приказы и на службу под его командованием.
"Не по пути нам с ним. Не по пути!".
Тищенко правильно меня понял, потому что первый же разговор тет-а-тет белогвардейца с сержантом Советской Армии окончился моей посадкой в Бочку на трое суток, где я потел и пылился.
Новый ротный ставил мне задачу, я согласно кивал, дескать, "сделаем, тащ старший лейтенант, не извольте беспокоиться", тут он возьми и спроси меня:
- Понял?
- Понял, - подтвердил я.
- Не по-о-о-оня-а-ал! - растянул Тищенко своё изумление, - Ты меня понял?
- Да понял, понял.
- Не по-о-о-оня-а-ал! Как нужно отвечать офицеру?
- Как?
- "Так точно!". Понял?
- Понял.
- Не по-о-о-оня-а-ал!
Минут пять мы с ним в это самое "понял - не понял" играли. Дело не в моей непонятливости. Просто мне по приколу добивать шакалов и я разбудил в себе упрямого мордвина.
- Трое суток! - приговорил меня Тищенко, так и не дождавшись от меня своего "так точно".
- Есть трое суток.
Губа, так губа. Начгуб вывел губарей дерновать, я предложил ему добавить мне сутки за отказ от работы. Начгуб узнал меня и потому не стал настаивать на том, чтобы я пачкался в грязи и мозолил руки лопатой наравне с остальными нарушителями воинской дисциплины.
Часами, не отрываясь, могу смотреть как другие работают.
Что хорошо: трое суток я не нес службу, ни за что не отвечал и ничего не делал.
Что плохо: три ночи я спал на фанерном листе без подушки и прочих спальных принадлежностей.
Мне не было холодно и я не был голоден.
После Бочки я помылся и постирался в бане и вернулся в роту чистым и благоухающим.
Дембель был в опасности. До дембеля было пять месяцев и эти пять месяцев можно было перекантоваться на губе: отсутствие подушки и одеяла не самая большая плата за счастье не видеть шакала Тищенко и не слушать его команд.