— У меня нет ответа на твой вопрос. — Наконец, прошептала я. Ему это не понравилось…
— Зато у меня есть! — Отрезал Егор. — Нелли, я хищник, я веду серьёзный бизнес и живу по законам джунглей. В моем мире за шантаж уничтожают. Ты еще и унизила меня. Но я пожалел тебя. Конечно, из-за моей больной любви к тебе. Но всему есть предел. Как и моему терпению. Я никогда не позволяю вставать на моем пути. Никогда и никому. Даже тебе, Нелли. Ты плачешь? Боишься? Я знаю тебя лучше, чем кто-либо. И ощущаю сейчас твой страх почти физически. И наслаждаюсь им! А может, ты даже сейчас считаешь меня котиком? Белым, пушистым. Послушным и ручным. Зря. Пора тебе увидеть мою истинную сущность. Познакомься с настоящим Власовым, подлецом и негодяем, как ты правильно выразилась. Я приехал специально ради тебя. Чтобы кое-что рассказать и отдать это. Ты же попросила меня. Держи. — Егор с таким непередаваемым выражением выделил свои последние слова, что мне стало плохо, и я отвернулась. Я поняла, о чем он говорит. О поддельных документах на отцовство, которые я упомянула в нашем последнем разговоре.
* * *
На переднем сидении лежали бумаги. Егор потянулся за ними, и эффектным жестом перебросил их мне. Почти швырнул в лицо. Я моргнула и медленно опустила голову, глядя на бумаги, что веером рассыпались по моим коленям.
Хоть я умом понимала, что Цири тогда не солгала, и Егор действительно пошел на обман заказав липовые документы насчет моего ребенка, я отказывалась верить в это. Пока не увидела их собственными глазами. Еще и финальный аккорд — его признание в любви…
У меня внутри было ощущение, будто рушилось что-то хорошее и доброе, то, что мы строили долгими годами. И мне отчаянно жалко было это терять. Я не верила в нового Егора что сидел передо мной — властного, хладнокровного и откровенно жестокого. Мне до сих пор казалось, что это одна из тех ролей, которую он решил сыграть. У этого человека всегда все было продумано на несколько шагов вперёд, и у меня рождалось предчувствие — это еще цветочки.
Кромешный ад еще впереди… мой обожаемый лучший друг сейчас устроит мне форменный апокалипсис. У Егора не бывает «все просто». И в этом показном спектакле я видела двойное дно… и мне почему-то было ужасно жаль Власова.
* * *
— Читай. — Приказал Егор, и я, как во сне, повинуясь его воле, взяла в руки бумаги, заранее зная, что увижу. Предательство Егора оказалось подтверждено печатями. Написано черным по белому.
Господи, официально подтвержденное отцовство Власова пугало меня даже на этих белых листах. Егор внимательно наблюдал за моей реакцией, с наслаждением вампира, загнавшего свою жертву в угол. И предвкушавшего глоток свежей крови. Моей крови…