— О, милая, я понимаю, тебе неприятно, что он запретил подниматься на чердак и наводить там свои порядки… а я тебе скажу почему. На чердаке было любимое место моей дочери. Она была несколько нелюдима, и безумно любила сидеть часами на чердаке, обустроив его под свои нужды. Там целые апартаменты роскошно обустроенные, и мой зять, грустя по умершей жене, частенько поднимается туда, чтобы побыть наедине со своей печалью. И я уверяю, если ты вдруг наведешь там свой порядок, то он будет просто взбешен. Так что мой тебе совет, не суйся туда с веником. Там вещи матери близнецов, ее рисунки, ее стихи, корявенькие, но все-таки, она старалась, посвящала их мужу… а он до сих пор никак не может забыть ее, и ту боль, что причинила ему смерть любой волчицы.
— И тем не менее вы решили женить его на своей племяннице? — встряла Аннет, которая была не так впечатлительна, как Лита.
— О, дорогая, — тут же повернулась к ней Альфида, и глаза ее сверкнули недобрым огнем, вот будь они один на один, то точно бы вцепилась в горло назойливой девке. — Прошло же уже пять лет, мальчикам нужна мать, а Альфреду жена… и я решила, что Оливия как нельзя лучше подходит на эту роль. И кстати, вчера вечером он так поздно вернулся, и от него пахло любимым парфюмом Олив. Если не трудно, узнайте у него, что ему нужно было от моей девочки, если они так внезапно расстались, хорошо?
— Вам надо, сами и узнавайте! — буркнула гневно Аннет, сверля взглядом вредную даму, насквозь пропитанную ядом. — А нам все равно.
— Не думаю, не думаю, — задумчиво проговорила Альфида, наблюдая за реакцией Литы сквозь пушистые ресницы, и медленно потягивая чай.
— Вот же ведьма старая! — возмущенно шипела Аннета, спешно следуя попятам за Литой, та красная от возмущения и смущения торопилась в свою комнату. — Так бы и придушила эту змею! Вместе с ее доченькой! Две кошки-вампирские! Интересно, как много старуха услышала из нашего с тобой разговора, покуда не вошла с улицы?
— Не знаю, — вздохнула Лита, но ей было наплевать на это. Ведь с Альфидой ей детей не крестить и замуж за нее не выходить. — Мне все равно, пусть сплетничает и зубы скалит.
А выходить ей за зятя сей «милой» и «доброй» старушки, который по словам последней дома не ночевал и пахло от него духами Олив! Закусив нижнюю губу, Лита толкнула дверь комнаты и буквально влетев пробкой, застыла на месте.
— Ой! Ты чего? — спросила Аннета, влетев чуть ли не носом в макушку подруги.
На кровати рядком рассевшись сидели близнецы и рисунками в руках. Взяв себя в руки, Лита улыбнулась им приветливо.