— Дела плохи, — вздыхает Ромка. — До Москвы вряд ли получится его довезти.
Я тяжело вздыхаю и сажусь в кресло. Понимаю, что, утратив отца Ромке будет очень больно. Я должна стать его поддержкой и опорой на это время. Как минимум на словах.
С отцом своего жениха я знакома давно, ещё со школьных времен, поэтому его состояние мне не безразлично тоже. Замечательный и честный мужчина, которому я должна быть благодарна за Ромку.
Я предложила Игнашеву перевезти отца в Москву, чтобы попробовать прооперировать опухоль, которая разрослась в теле моего свекра стремительными темпами. Но, по всей видимости, ему уже ничего не поможет, а я привыкла смотреть на такие вещи реально.
— Пришли мне на всякий случай его историю. Вдруг профессор Васнецов чем-нибудь поможет? — говорю в качестве утешения.
— Хорошо, Альбин. И… спасибо за поддержку, — отвечает в трубку Ромка.
Между нами возникает секундная пауза. Я поднимаюсь с места, заливаю чашку кипятком и крепче прижимаю к уху трубку. В ординаторской я не одна, поэтому говорить громко не могу. Здесь даже у стен есть уши.
— Ром, я могла бы остаться на ночь в своей квартире. От неё и до работы ближе, и не так страшно, как в пустом огромном доме.
Он молчит и, кажется, предложенный вариант ему не по душе.
— Малыш, я не против, — произносит ласковым голосом Ромка. — Просто это немного нелогично. Дом твой, ты в нем полноправная хозяйка и мне бы очень сильно хотелось, чтобы ты продолжала оставаться в нашем семейном гнёздышке.
Я не спорю с ним, но только потому, что моему жениху сейчас сложно.
— Ладно, конечно же, я останусь, если для тебя это важно.
— Спасибо, Аль, — выдыхает Ромка. — Не бойся и помни, что мысленно я рядом, несмотря на расстояние между нами больше трех тысяч километров.
Чем быстрее утекает рабочий день, тем больше мне не хочется возвращаться в наш семейный особняк. С радостью осталась бы на ночное дежурство, но я отказалась от них на прошлой неделе по причине того, что стала чувствовать острое недомогание под вечер. Срок моей беременности небольшой, но рисковать здоровьем будущего малыша во имя работы я не собираюсь.
Снимаю с себя белоснежный халат, вешаю его на «плечики» в шкаф. Прохожусь расчёской по спутанным кудрявым волосам и, забрав с собой верхнюю одежду и сумку, прощаюсь с коллегами и выхожу в коридор. Кажется, моё особое положение не удалось оставить в тайне. За моей спиной шепчутся, но, тем не менее, всегда пытаются облегчить мне задачу даже там, где я не прошу и могу справится самостоятельно.
Когда прохожу мимо поста медсестры не могу остановиться и не спросить о последнем своем прооперированном пациенте. Совсем молодой парень, который попал в аварию и повредил себе внутренние органы. Я оперировала его вчера. Сегодня его должны были перевести из реанимации в палату.