Остановившись у комнаты Игнашева, тихонько стучу, но ответа не получаю. Он не может быть не дома, поэтому я толкаю дверь от себя.
Роман спит на двуспальной кровати, которую мы делили раньше, отвернувшись ко мне спиной. В комнате захламлено, но мне по большому счёту все равно. Ступаю по ковру, подхожу к нему ближе, осторожно беру за плечо.
— Эй, просыпайся.
Ромка поворачивает голову в мою сторону, и я вздрагиваю. По правде говоря, вид у него и правда не очень — отёк на все лицо. Да так, что на нем живого места не осталось.
— Аля! Прости, я не знал, как скоро ты приедешь, поэтому уснул.
— Ничего страшного, Ром. Я ненадолго.
Он приподнимается с места, садится на кровати, а я подхожу к креслу, чтобы присесть и поговорить с ним как взрослые люди. Взгляд цепляется за красное кружевное пятно в самом углу. Беру вещь в руки, понимая, что это чей-то бюстгальтер. Судя по размеру явно не мой, потому что на два размера моего больше.
Я, конечно же, догадывалась, что здоровому мужчине сложно выдержать такой долгий период без интимных отношений. Но когда лежала на сохранении старалась не думать о том, где Игнашев удовлетворяет свои сексуальные прихоти. А потом, родив дочь, мне было не до этого.
— Это не то, что ты думаешь, — пытается сопротивляться Рома, когда видит, как я вскидываю от удивления брови.
— Я ничего не думаю, — бросаю белье на пол, в кресло не сажусь, потому что брезгую.
Мало ли чем на нем занимались.
— Продукты внизу, — сообщаю ему. — Разложила по полочкам, купила всё, что ты любишь.
— Спасибо, Аля, ты просто чудо, а не женщина, — сыпет в мою сторону комплиментами.
— Ром… я пришла, чтобы поговорить и расставить все точки над і, - произношу как можно серьезнее.
Я должна дать понять человеку, что у него нет никаких больше шансов.
— Между нами ничего больше быть не может. Ты можешь приезжать к дочери, видеться с ней на моей территории, но лично меня оставь, пожалуйста, в покое. Я не трофей, Рома. Не средство для того, чтобы позлить друга, не переходное знамя…
— Что ты такое говоришь, Альбина, — Роман делает попытки ко мне приблизиться, но я отступаю назад.
— Не прикасайся ко мне! Пожалуйста.
Он мотает головой, будто всё понял и стоит на месте, тяжело дыша. Мой разговор ему определенно не нравится, а может всё дело в том, что я говорю правду и задеваю его за живое. Я уже не знаю, где ему можно верить, а где нельзя.
— Цветы больше не привози — они лишние. Видишь же, что может с тобой сделать Илья.
Его лицо кривится. Он плотно сжимает губы в тонкую полоску и отводит взгляд.
— Это все, что я хотела тебе сказать.