— Вы связаны, — все же ответил он. — Тонкая, едва различимая нить. И все потому, что вы пренебрегаете мерами безопасности!
Я закивала и стала клясться, что сделаю все, чтобы мой малыш родился здоровым. Мне поверили и отпустили, снабдив целой кипой бумажек, рецептов, рекомендаций и даже списком литературы.
А в коридоре меня уже ждали. И совсем не с распростертыми объятиями.
— Ты! Да как ты могла поступить так! А? Я сама тебя придушу! — бушевала Мила, аккуратно, под ручку, ведя меня к машине. — Я тут, значит, нервничаю, с ума схожу от неведения, а она развлекается!
— Я была в больнице…
— В больнице! Ха, так я и поверила, что все мои нервы только из-за того, что ты решила давление померить. Что ты натворила, нимфа озабоченная? Почему мне звонит Сашка и ревёт, что ты чуть от траха с боссом не откинулась, а?
Прикусила губу, чтобы не рассмеяться, её обвинения звучали так обиженно, что я не могла иначе реагировать.
— Мы же решили, что его нужно соблазнить…
— Соблазнить! А не отправить всех троих на тот свет!
— Милочка…
— Что? — меня усадили, захлопнули дверь, но все с таким выражением лица, что я поняла — от разноса не отвертеться. И решила успеть первой. — Мила, мне нельзя волноваться!
Она заняла водительское место, пристегнулась, зашипела, но больше ничего не произнесла. Ехали молча, но почти у самого моего дома, Мила вдруг вильнула и припарковалась у тротуара.
— Так, слушай меня. Я против твоего Валерика, он страшный, странный и противный. И да, я за Егора, он няшно-симпотяшный мачомэн. Но не будь ты дурой, Лизка! Что там твоё — "ах, я хочу замуж по любви!" Скажи уже ему, что ждёшь от него ребёнка, если нормальный, то женится, как миленький…
— Мил, я не могу так.
— Да помню я! Ах, замуж только по любви, бла-бла, сердечные муки и все такое. Лизонька, послушай умудренную опытом женщину. Бросай всякую чушь пороть! Я серьезно. Приедешь сейчас домой, примешь ванну, надушишься, накрасишься, бельишко самое красивое достанешь… Ты меня слушаешь? — прикрикнула она, резко выворачивая руки и пролетая на желтый.
— С-слушаю, — вцепившись в ремень, пробормотала я.
— Поняла, что нужно делать?
— Милочка, солнышко мое ясное, я ж рожу прямо сейчас, если ты скорость не сбросишь.
— Не родишь, тебе еще долго ходить.
Больше я ничего спрашивать не рискнула, просто зажмурилась и ждала, когда меня доставят домой. уж если Милка что-то вбила в голову, то ее не остановить.
Конечно, она в чем-то права. Мне нужно все рассказать Егору и не строить из себя дурочку с переулочка, пусть все и началось именно в таком интересном месте. Папа моего ребенка — оборотень. В самом страшном сне ни одна нимфа не смогла бы такого предположить. Да, наша раса не такая как другие, о том, что мужа выбираем из сатиров, из очень ограниченного круга, многие знают, шутят над этим. С одной стороны, что может быть лучше — знать, кто станет мужем чуть ли не с пеленок? А вот с другой… Валера встал перед глазами. Тут мамочка, конечно, постаралась, нашла самого неадекватного.