– Да уж. Свезло, – процедила сквозь зубы Сэс. У лэрда невольно сжалось сердце. – Простите. Спасибо вам, доктор.
– Держитесь, Елена.
Раздались удаляющиеся шаги. Дверь открылась и закрылась. Наступила тишина. Но Роб знал, что женщина в комнате.
– Господи, что же мне делать? – горестный возглас заставил лэрда дёрнуться. К нему немедленно подошли.
– Лэрд, вы пришли в себя, – голос жены дрожал.
Она испугалась того, что он мог слышать их разговор? Правильно боится.
Он внимательно стал разглядывать лицо жены. Уже по-другому, чем обычно. Она была очень бледна. Под глазами тёмные круги. Нижняя губа прикушена. Точно боится. Но не того, что он что-то узнал, надо бояться, а того, что он её не отпустит. Ни за что. Ему нравится нынешняя Сэс. И как бы это не было несправедливо по отношению к настоящей леди Сесилии, он не хочет, чтобы она возвращалась.
Мужчина перевернулся на живот и глухо застонал. Любое малейшее движение вызывало жгучую боль в спине.
– Давайте я вас покормлю? Здесь есть наваристый бульон. Затем я дам настойку опия, и вы заснёте. Сон лучшее лекарство, – тихо увещевала его девушка.
Роб безропотно выпил бульон. Интересно она его так напоила. Он хотел отказаться. Ведь приподнять голову и постараться выпить бульон из чаши, лёжа на животе и здоровому проблем доставит. А Сэс просто дала его выпить при помощи соломинки. Очень удобно. И от лекарства он не отказался. Спину жгло огнём.
– Это ты спасла меня? – спросил Роб.
– Не совсем так. Я помогала Митри. И я очень рада, что вы живы.
– Думаю, что тоже рад. Сесилия, нам надо поговорить, – начал я.
– О чём? Вы сейчас отключитесь…
– Когда приду в себя, – язык уже плохо слушался. Но он должен сказать. – Сесилия. Ты. Мне. Не безразлична.
Елена
Роберт дышал ровно, но поверхностно и часто. С каждой секундой дыхание успокаивалось. Тело расслаблялось.
Я тяжко вздохнула. Кажется, скоро разучусь нормально дышать. Сомнений не было в том, что мужчина всё слышал. Мне даже стало легко на сердце. Тяжело жить чужой жизнью. В чужой эпохе ещё сложнее. А если близкий мужчина ничего о тебе не знает – это в сто крат хуже. Теперь же – пан или пропал. Хотя Роберт и сказал, что я ему не безразлична, не стоит обольщаться.
Я достаточно прочитала книг о средневековье, да и ближайших к нам столетиях. Женщины никто в этом патриархальном мире. Они разменная монета. И отношение ко мне лэрда будет меняться, как зимнее море. Мне не постичь его мировоззрения.
О любви и речи быть не может. Это в фэнтези легко. Прекрасные мужчины, храбрые женщины. И великая любовь решает всё. К сожалению, настоящая жизнь другая. Нам придётся жить с лэрдом дружно, если он позволит. И моих усилий потребуется больше, если я не хочу выпить горькую чашу жизни средневековой женщины.