Копившийся страх, непривычная, тяжёлая обстановка, непонятные отношения с мужчиной, для которого являюсь женой, а я его едва знаю. Ощущение, что никак не проснусь. Накопилось во мне всего понемногу. Эмоции бурлили, пытаясь найти выход.
С огромным трудом удалось держать себя в руках, пока до последней крошки не смела всё с тарелки.
Тихо матерясь, взлетела по лестнице и ворвалась в комнату, захлопывая дверь с громким стуком.
«И тут засада. Я могу хоть одну грёбаную минуту побыть одна? А лучше сутки», – мысленно застонала я.
Причина моего недовольства сидела посреди комнаты, выпотрошив мой сундук, и перебирала вещи. Она странно покосилась на меня. Затем, поджав губы, продолжила своё занятие. Ещё одна обиженная на мою коматозную голову
– Что ты делаешь? – спросила я почти нормальным голосом.
– Вещи перебираю. Не видите? – фыркнула женщина и вновь сжала губы до тонкой нити.
«Что за невезение? Пропади они все пропадом!» – рассердилась я окончательно.
Подбежала к тазу с кувшином воды в нём. Вылила воду и стала брызгать в лицо горстями, слава всем святым, холодной жидкости.
«Нельзя буянить. В монастыре запрут», – напомнила я себе, где нахожусь.
Глава 44. Переселение
Елена
Дверь резко распахнулась, явив перед глазами Мередит. Она, прихрамывая, подошла к креслу у камина и села, пристроив служащую ей клюкой палку на колени. Возникло ощущение, что женщина сейчас как даст мне этой штукой по голове, что искры из глаз посыплются. И не раз приложится, от души.
Я даже хотела этого. Чтобы не швырнуть в неё кувшином, вцепилась в ручку со всей силы. Чуть не кроша глину под пальцами. Мысленно стала возводить стены из кирпича, ограждая себя от действительности. Так, как нас учили этому на цикле психиатрии. Как давно это было? В другой жизни?
А была она у меня, эта жизнь? Быстро растущая стена закрывала собой злость, гнев, раздражение, не отключая от реальности. Я всё слышала и видела. Преподаватель у нас был классным. Вот бы он удивился, узнав, что полученные от него знания мне помогли.
– Выйди, Марта, – приказала она строгим, не терпящим возражения, голосом.
– Вещи… – проронила побледневшая женщина, метнув на меня быстрый взгляд. Однако сочувствия не нашла, как и поддержки. Мне бы самой выдержать.
– Перенесла бы весь сундук, – язвительно произнесла старуха. – Она всё равно сюда не вернётся.
Няня испарилась без звука, тихо прикрыв дверь.
– И не подслушивать, – громко крикнула Мередит.
– Вы что себе позволяете? – отмерла я, наконец. – Это моя комната.
– Вытрись и присядь. Нам надо поговорить, – устало сказала женщина.