- Это не его вина, - сказала я. – Владыка посчитал, что Рикхарту необходимо снова жениться. Всё из-за того, что... у него нет наследника.
- Да, - вздохнула собеседница, смахивая слёзы. – Исмэй очень из-за этого переживала. В последнее время в семьях заклинателей времени рождается всё меньше детей.
- Из-за чего такое происходит? Что вы думаете об этом? – поинтересовалась я. – Как врач.
- По правде говоря, я считаю, это очень странным, - заметила Эмери. – Потому что с физиологической точки зрения ничего не изменилось – никаких приобретённых генетических болезней или мутаций у заклинателей и их жён не обнаружили. Похоже, это что-то другое... Что-то, чего мы ещё не понимаем и не можем объяснить. Мне жаль, гритта Эшторн, но я не могу обещать, что вы когда-нибудь станете матерью.
- Причина может быть в том, что заклинатели времени женятся только, так сказать, внутри своей общины? – спросила я. Может, просто вырождение? Хотя откуда мне знать, как тут всё устроено в другом мире.
- Нет, - ответила гритта Даррен. – Семей заклинателей не так уж мало, ведь мир достаточно велик и не ограничивается Арнлейвом. Близкородственных браков не было, а если женится дальняя родня... Это и генетика, и законы вполне допускают. Такую теорию рассматривали в числе первых.
- Ну, возможно, - согласилась я с приведёнными доводами. В школе по биологии у меня, увы, никогда не было отличных оценок. Хотя мне всё равно казалось, что заклинателям не помешала бы свежая кровь.
А, может, их рождается всё меньше потому, что они попросту стали не нужны этому миру? Сыграли свою роль, и всё, достаточно. Но этой версией я делиться не стала.
Разговор с младшей сестрой Исмэй оставил неприятный осадок. Возвращаясь обратно в отель, я всё думала про Рикхарта и его первую жену. Они ведь и так были счастливы, даже без детей. Если бы не давление владыки… Несправедливо, что искренне любящие друг друга люди должны страдать из-за ухудшения демографической ситуации, у которого пока и объяснений никаких не имеется. И уж точно в этом нет их вины. А теперь владыка, как бультерьер, вцепился в меня в надежде, что я – вернее, Флорина Эшторн – стану именно той женщиной, которая произведёт на свет сильного заклинателя времени.
«Я б для батюшки-царя родила богатыря», – всплыли в памяти слова из знакомой с раннего детства сказки. Я фыркнула. Одна радость – что моим супругом стал не сам владыка. Хорошо бы он больше не приглашал нас к себе для приватных разговоров. Его способности внушали немалое опасение.
Прежде чем войти в номер, я постучала в дверь. Не хотелось снова застать Рикхарта за просмотром воспоминаний о первой жене. Это слишком личное… К тому же, мы оба чувствовали неловкость после того, как я невольно стала свидетельницей его занятия. Лучше не усугублять.