Вещи были прекрасными: элегантные, откровенные, подчёркивающие достоинства и скрывающие недостатки. Тёплые и лёгкие. Платья, туники, кофты, штаны… Я немного подмёрзла, ожидая мужа, но когда он появился доверху нагруженный одеждой, которую мне предстоит перемерить, забыла обо всех неудобствах. Это не храмовая традиционная одежда, подогнанная по размеру, но грубая и без изысков, это настоящие сокровища. И я поняла, почему заглядывая в витрины магазинов, мы с сёстрами каждый раз наблюдали возбуждённых от восторга женщин. Мерить красивые, удобные вещи одно удовольствие, а уж когда знаешь, что вот это струящееся книзу изумрудное платье с расшитым подолом будет твоим — дыхание захватывает. Наверное, меня всё-таки как-то не так воспитали в храме, потому что все людское не то что не чуждо, но ещё и захватывает так, что противиться не хочется.
А уж взгляд, которым меня одаривал муж и вовсе растопил былую обиду.
Я демонстративно покрутилась перед зеркалом, чувствуя себя самой красивой и желанной женщиной, и повернулась лицом к Атсуши. Муж не дышал. Мы мерили последнюю обновку из готовых и сохранившихся после недавнего инцидента у кэрра Ногути. Чёрное облегающее платье с квадратным вырезом на груди, поясом на талии и длиной чуть выше колен. Предполагалось, что оно подойдёт мне, скажем так, для деловых встреч, когда нужно будет решать вопросы семей входящих в клан, но либо муж был уже на грани, либо платье оказалось верхом неприличия. Я в принципе не нашла в этом ворохе одежды что-то приличное и подходящее жрице, но смирилась быстро.
— Ты очень красивая, — наконец-то хрипло выдавил муж. Сглотнул и взял то, что мы приготовили для перехода домой. — Переодевайся, и пойдём попрощаемся.
Я улыбнулась счастливо и довольно и в благодарном порыве подбежала к нагаасуру, притянула к себе лицо застывшего каменным изваянием мужа и быстро поцеловала.
«Спасибо» так и не сорвалось с моих губ.
Атсуши словно молния ударила. Приготовленные вещи вновь полетели на пол. Он вздрогнул всем телом, обхватил меня руками и прижал к себе так крепко, что я вдохнуть не смогла.
Послышался характерный треск, словно кто-то когтями рвёт ткань.
Когтями.
Рвёт.
Моё платье!
Попытка вырваться успехом не увенчалась. Такое ощущение, будто муж вообще не замечал моих трепыханий. Он целовал жадно, торопливо, словно у него сейчас отнимут последний глоток воды. И… безжалостно рвал моё платье. Когти, царапнувшие спину, неожиданностью не были, но заставили сопротивляться ещё сильнее. Пришлось укусить язык, хозяйничающий у меня во рту и, судя по металлическому привкусу, до крови. Атсуши зашипел, разорвал поцелуй, но не отпустил. Наоборот поднял меня выше, уткнулся лицом прямо в грудь и ответно укусил. Не сильно, но чувствительно. Подтвердив то, что змею не нужно дёргать за кончик хвоста — укусит.