— Я рад, что ты так считаешь, — шепнул Кэйташи и, кажется, окончательно успокоился.
А меня это навело на не слишком хорошие мысли. И понимать, что мне не договаривают, было неприятно.
Нагаасур остановился резко, жуть сжал в объятиях и опустил на землю. Тут же перехватил одной рукой пошатнувшуюся меня, а второй ухватился за мой подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.
— Нагаасурии имеют право бывать в храме столько, сколько пожелают. Соответственно и младших мужей у них практически нет, если только не желают наказать за что-то или их интересует только состояние мужчины, а не он сам. В таких случаях они могут специально оттягивать время после брачной клятвы, зная, что им это ничем не грозит, — он резко выдохнул, переводя дыхание. — Людям в храм разрешено заходить лишь единожды.
«Не очень-то и хотелось», — мрачно подумала я, вспомнив змееподобную богиню. Да и понимание, что Кэйташи хочет этим сказать не пришло.
— Ты после первой части обряда упала в обморок, а время шло и…
— Вы не стали ждать, когда я окончательно приду в себя, чтобы завершить обряд, — закончила я за него. И улыбнулась, озарённая догадкой. — То есть ты решил, что я устрою истерику, когда пойму, что можно было закончить вторую часть обряда с каждым из вас поодиночке? Потому что для меня некуда было спешить.
Он медленно кивнул, а я улыбнулась шире.
Ладно, если мне будут недоговаривать из-за неуверенности в себе, то я не буду слишком сильно обижаться на братьев. Всё-таки каждый имеет право на комплексы.
— Комплексы? — прошипел муж и, подхватив меня на руки, пополз, кажется, в два раза быстрее.
— Естественно. Вдруг поодиночке вы бы не справились и печать не проявилась?
Я старалась говорить как можно убедительнее и не допускать в голову мысль, что я бы сама на братьев накинулась, если бы заранее знала правду. Оставить призрачную возможность отдать… «для повторного обучения» одного из мужчин другой? Никогда.
До портала мы добрались в рекордно короткие сроки, обогнав остальных. В итоге я успела ещё минут двадцать посидеть на любезно предоставленном хвосте, пока Кэйташи разминал мне шею, плечи и спину. Мял он со знанием дела, но как-то остервенело, сильно нажимая на какие-то точки под моё тихое «ой». Успела мелькнуть мысль: «Как бы не придушил весь в расстройстве». Появилась и тут же была сметена волной жара. Кое-кто нагло читающий мои мысли обжёг шею поцелуем, чуть прихватил нежную кожу зубами и тут же провёл языком.
— Даже не надейся, — прозвучало угрожающе.
Знала бы, что так обидится на шутку про мужскую несостоятельность, держала бы язык за зубами.