– Она нам сможет чем-нибудь помочь?
– Надеюсь, что сможет. Она очень много знает.
С этими словами Золтан остановился возле кирпичной ограды, проход в которой закрывала маленькая дверца, и разговор прервался сам собой. Золтан ухватил массивное железное кольцо, с усилием потянул его и дверца со скрипом отворилась. Травник с удивленьем поднял бровь:
– Она не запирает дверь?
– Нас ждут.
Дома на северной окраине Цурбаагена стояли не так плотно, как в центре или около порта. Улицы здесь были шире, иногда попадались деревья. Кабаки и постоялые дворы остались далеко внизу. Здешние жители предпочитали уединение – каждый дом был окружён забором или каменной стеной, кое-где были даже небольшие сады. У Герты тоже был не особняк, но маленький, вполне приличный двухэтажный дом с разбитым подле цветником с дорожками и небольшой беседкой из камней, похожей издали на грот. Взгляд травника с любопытством скользнул по беспорядочной мозаике цветных квадратных плиток под ногами и задержался на крашеной под бронзу скамейке. Рядом возвышалась мраморная тумба солнечных часов с торчащим кверху треугольником гномона. Увядший и присыпанный снежком, цветник выглядел однообразно и уныло, но летом, наверное, был довольно уютен. Телли больше всего заинтересовали часы, Вильям тоже был не прочь их рассмотреть поближе, но Золтан уже стучался в дверь, да и небо было слишком серое, чтоб время узнавать.
Послышались шаги, звякнула щеколда. Жуга в душе ожидал чего-то необычного – что дверь откроется сама или чего-то в этом роде, но открыла им хозяйка дома. Это была высокая – почти с Золтана ростом, темноволосая женщина лет тридцати, совершенно не походившая на привычных рыночных гадалок из цыган. Одета она была небрежно, можно даже сказать, неряшливо – какая-то накидка с широкими рукавами и тёплый платок поверх ночной рубашки. На шее в три петли свивалась нить речного жемчуга. Травник принял бы её за служанку, не заговори с ней Золтан.
– Здравствуй, Герта. Впустишь нас?
Мигая от дневного света, гадалка поёжилась от холода и поплотнее закуталась в шаль.
– А, это ты… – хрипло сказала она. Оглядела остальных. – Что ж вас так много-то?
– Я же сказал, что приду не один. Так нам войти, или как?
– Ну заходите, раз пришли… Ноги только вытирайте. И на лестнице не упадите – у меня темно.
Сказавши так, она повернулась и скрылась в доме. Остальные направились следом за ней.
– Неважное начало, – шепнул травнику на ухо Вильям. Жуга пожал плечами и ничего не ответил – он давно уже привык не судить о людях с ходу.
Ступеньки скрипели. Дом был тёмен и тих, в застоявшемся воздухе витал сладковатый запах жжёных благовоний. Вдоль лестницы, на стенах, отражая свет, блестела дюжина тарелок красной меди; на них была чеканка, но рисунки пропадали в мешанине символов и букв. Травнику уже доводилось видеть такое. То был звериный круг – небесный календарь, любимая игрушка колдунов и звездочётов. Он обернулся указать на них Вильяму, но вовремя сообразил, что тот их не увидит – уж слишком здесь было темно.