– Аитам'ен Феайннамэ ас Фаулэ э-Лаик… – повторил Жуга. – Красиво. Но это ведь, наверное, что-то значит?
– Да. На языке людей – «Осенний солнца луч в листве зелёной».
Сердце травника замерло, потом пустилось в галоп. Он сжал кулаки.
– Ах, Олле, – пробормотал он, – как же мне надоели твои загадки… Почему ты до сих пор молчал?
Телли выглядел смущённым и растерянным.
– Я… Ну, понимаешь, я об этом совершенно не задумывался! И потом, какой дурак будет играться со своим именем, переводить его и всё такое прочее?
– Ключ… – нахмурился Жуга. – Последняя строка, ты помнишь? «Конец игры настанет, где кипит драконов ключ.» Яльмар!
– А? – приподнял голову тот. – Чего вам?
– В этой самой Исландии есть горячие ключи?
– Горячие ключи? – варяг сел и поскрёб между лопатками. – Конечно. Их там до хрена. Там кое-где земля кипит, не говоря уж о воде. А что случилось-то?
Воцарилось молчание.
– Огонь, – сказал Жуга. – Тепло. Он ищет там огонь. Вот почему Исландия.
***
– Проснись, Жуга! Проснись! Открой глаза!
Весёлый звонкий крик варяга вырвал травника из сна; Жуга вскочил и суматошно заоглядывался. День выдался невероятно ясным и холодным.
– Что стряслось?
– Нарвалы за бортом! Взгляни, какая красота!
Корабль мчался полным ходом, а рядом с ним в воде, скользя размытыми тенями, неслись пятнистые тела нарвалов. Выставив вперёд витые костяные пики, единороги моря мерили собой пространство вод, не зная устали и страха. Держались они у самой поверхности, изредка выпрыгивая в воздух. Их было десять или двадцать, и движения их были так легки и грациозны, что сердце травника невольно застучало чаще и сильнее, наполняясь удивлением и восторгом.
– Видал? – Яльмар весело осклабился. – На суше ты такого не увидишь!
Травник ухватился за борт корабля. Вдруг почему-то закружилась голова.
– Они всегда могут плыть так быстро?
– Шутишь? Обычно они плывут вдвое быстрее, а сейчас они просто играются. Наш кнорр для них – ничто. Игрушка, тихоход.
– Ты говорил, что вы охотились на них. Но как же можно убивать… такое?
– Да брось ты, – отмахнулся Яльмар, – это же просто рыбы.
– Нарвалы не рыбы, – бесцветным голосом сказал Кай. – У них гладкая шкура и тёплая кровь.
Травник вздрогнул – это были первые его слова за три дня полного молчания. Однако продолжения не последовало, Кай умолк.
– Ну не рыбы, так всё едино звери, – кивнул Яльмар. – Какая разница? Не намного красивее оленя. Жрать захочешь, так ещё не то сделаешь.
Нарвалы провожали судно с полчаса, затем ушли на глубину и больше не вернулись, лишь далеко на востоке Жуга различил мелькающие на поверхности тела. Впервые травник вспомнил про Эйнара: если дельфины хоть немного походили на этих единорогов, не было ничего удивительного в том, что маг захотел стать одним из них.