– Где же они? – Яльмар напряжённо всматривался в чёрное от пепла небо. – Один, ну где же они?!
Он обернулся к морякам, окинул взглядом их испуганные, напряжённые и злые лица и нахмурился.
– Чего расселись? – рявкнул он, перекрывая грохот извержения. – К Мидгарду в гости захотели? А ну, на вёсла! Всем грести, а то потонем на хрен!
Договорить он не успел. Внезапно часть горы обрушилась совсем, и море хлынуло в образовавшийся пролом широким ледяным потоком. Разрыв ударил по ушам, скалы зашатались и стали медленно заваливаться внутрь. Все моряки, разинув рты смотрели, как гигантский шлейф чёрного дыма вытянулся над обломками горы, растёкся и раскинул два крыла, став издали похожим на чудовищных размеров птицу или на дракона, а затем распался и исчез.
Огромная, невероятно долгая волна прошла и схлынула, качнув последний раз корабль норвежцев; когда же взгляды мореходов опустились, Острова пингвинов уже не существовало. Повсюду расстилалось море – одна вода и ничего больше.
Чистая поверхность.
– Кончено, – сказал Яльмар и яростно сплюнул за борт. Покосился на Вильяма. – Вот и возвращаться некуда. Ну что ж… Храбрейший гибнет только раз.
Внезапно поднялся ветер. Порывистый, он налетел со всех сторон и закружил, а после на мгновение утих и вскоре ровно, холодно подул с востока. Яльмар тотчас же распорядился ставить парус. Белое с полосками полотнище мгновенно стало серым от летящих сверху хлопьев пепла.
Тил не мог себя заставить посмотреть в глаза девчушке. И сказать не знал, чего. Слова не шли. Больно было сознавать, что драконья клятва оказалась ложью. Не захотел он, или попросту не смог помочь травнику? Так или иначе – разница была невелика. А Рик…
Телли вдруг почувствовал, как рушится вся его выдержка последних дней, и через рассудительную взрослость, с кровью и слезами пробивается забытый, брошенный мальчишка Тил, который просто потерял двоих друзей. «Я слишком человек теперь», – вдруг вспомнил он свои слова, когда-то сказанные Яльмару, и чуть не застонал. Что ему стоило заворожить, запутать гнома в сложном ритме боевого танца эльфов, когда одно движение становится опорой для другого, когда трудней остановиться, чем продолжить бой?
Но меч был козырем, той силой, с которой нельзя не считаться, и потому вступил в бой травник.
Лис.
Всего лишь – лёгкая фигура.
Тил не смотрел сейчас на доску, но знал и чувствовал, что воин и ладья побьют дракона без труда, а вот ладья и лис… Останься Телли вместо травника в пещере – и неизвестно, сколько бы ещё продолжалась игра.
– Не плачь, – прошептал Тил, крепче сжимая в своей руке узкую девичью ладонь. – Не плачь, iirima