Упавший тополь перекрыл почти что весь проезд, дверь дома едва открывалась. Лошадь Марка с меланхолическим спокойствием остановилась у поверженного дерева и дальше идти не намеревалась. Травник мимоходом сделал в памяти пометку нанять кого-нибудь, чтоб разрубили тополь на дрова или хотя бы оттащили прочь. Пока Марк, ругаясь и пыхтя, таскал воду в дом, Жуга наставлял Телли, как ухаживать в его отсутствие за раненым.
– Возьмёшь свежих бинтов и тысячелистника – вон ту зелёную кашу в банке, видишь? Смажешь ею раны, перевяжешь наново. Смотри, чтобы узлом не закрутило. Туго тоже не завязывай – не бегать, не слетит… Так. Что ещё? А, да. Старые бинты – в бадью и замочи. Только воду в ней не грей, а то кровь не отстирается. Всё понял?
– Всё, – кивнул тот. Помедлил, и всё-таки задал вопрос, который, похоже, не давал ему покоя всю ночь. – Слышь, Жуга, а этот парень что, так и будет теперь с нитками в ноге ходить?
– Выдернем потом.
– А ловко ты вчера его! Научишь меня одной рукой узлы вязать?
– Научу.
– А ты куда?
– А у меня дела. Я вечером вернусь. Дверь никому не открывай. И Рудольфу скажи, чтоб не открывал.
– А дверь-то чего?
– На всякий случай.
***
В надежде узнать хоть что-то о событиях вчерашней ночи, Жуга вознамерился пройтись по кабакам. Начать решил с «Сухого вяза», о чём вскоре пожалел – публика там собиралась важная, богатая и большей частью не из местных. Кто и кого задрал на улице, их интересовало меньше всего. Разговоры промеж них шли всё больше про рыбу, про цены на рынке, про мародеров на дорогах и домашние дела. На рыжего нескладного парня в простецком кожухе и мятых штанах, заляпанных, вдобавок, чем-то подозрительно бурым, посматривали косо. Без толку просидев пять менок, травник направился в «Синего дракона», а оттуда – в «Башмаки».
– А, здорово, рыжий! – Томас улыбнулся. На Жугу повеяло чесночным перегаром. – Давно тебя не видно было. Как делишки?
– Помаленьку.
– Выпьешь?
– Маленькую кружку.
Корчмарь склонился над бочонком.
– Слыхал я, будто лавку ты держишь теперь?
– Угу.
– И то, – одобрил Томас. – А чем торгуешь?
– Травами лечу.
– Эва! А случаем, не у Рудольфа?
– У него.
Кабатчик звонко шлёпнул себя по лысине:
– Так стал'быть, ты и есть тот соломенный Лис! А я-то гадал, кто такой…
– Какой ещё, к чёрту, соломенный Лис? – ответил травник раздражённо. – Жуга меня зовут!
– А, это да, оно, конечно, – закивал согласно Томас. – Да только если люди так зовут, чего с меня-то взять…
Жуга помедлил и наконец решился.
– Слышь, Томас, может, ты слыхал краем уха… Что за псина бегает по городу? Большая, чёрная. Парня одного вчера погрызла ночью, ко мне его принесли.