А вот Соэль… Не буду отрицать, что ее эмоции были живительным глотком, лучиком солнца. Если эмоции старших девушек, именно девушек, все фрейлины — девственницы, что-то я такое и предполагала, а сейчас почувствовала наверняка, являлись тягучим, тяжелым водопадом, с мрачными оттенками и терпким, душным ароматом, то у Соэль ассоциировались с колодезным ключом, веселым игривым ручейком.
Одно плохо, их было так много, что я на миг пошатнулась. Восхищение, гордость, радость… любовь. Девчонка уже искренне любила меня. Бывает ли так? Видимо бывает…
На секунду я испугалась, что теперь постоянно буду окружена чужими эмоциями, но как волна накрыла, так и схлынула. Все произошло внезапно.
Вот я стояла оглушенная от чужих переживаний, а вот чудовищное давление исчезло… Присесть бы, да кто ж даст!
— Клятвы приняты, — обронил муж, при этом косясь на меня так, словно увидел диковинную зверушку. А я ничего, только дышу, медленно, осторожно… Фигово мне после вашей клятвы, но не показывать же вида? — Свободны.
Как это свободны?! Чуть не завопила я. Это ты сейчас свалишь в путешествие, а мне бы перед тем, как я окончательно рухну без сил, переговорить с девочками и раздать указания! Дел столько, что уже пора за голову хвататься! Черт, поспать бы чуточку... восстановить потраченные за это утро резервы. Боже, всего лишь утро, а впечатление, что пара недель прошла!
Но это мысленно, а внешне я сохранила невозмутимость. Только губы сжала, когда все трое резво покинули спальню. И лишь успела подумать о том, чтобы сесть на кровать, как была схвачена Антаресом, который прижал к себе и требовательно заглянул в лицо:
— Дана, как ты это сделала?
Да чтоб тебя черти побрали, муженёк! Синяки ж останутся.
— Что именно? — осторожно спросила я, не став вырываться. Понятно же, что у мужика потрясение. Не понятно только с чем связано.
— Как ты перетянула канал моей силы, — выдохнул он мне в губы.
Честно слово, лучше бы поцеловал. Глядишь и сил бы мне придало.
— Чего сделала? — искренне опешила. — Какой канал?
— Магии, — и вроде нет в слове буквы «р», а прорычал.
— Да ничего я не делала. Я устала смертельно, а тут еще эмоции чужие… Думала не выдержу, в обморок упаду. — Чётко проговорила, а потом до меня дошло. — Так это что, не особенности клятвы и ее принятия? Так не со всеми?
Муж опомнился, хватку ослабил, потом и вовсе подхватил меня на руки. Пугаться и возражать не стала. Не то, чтобы мы далеко от кровати находились, но, если хочет на руках потаскать, кто я такая, чтоб противиться?
Вон и укладывает бережно. Явно стыдно стало, что коршуном налетел с вопросами, игнорируя физической состояние. Сомневаюсь я что-то, что хорошо выгляжу, явно усталость на лице отпечаталась. А если нет, то во взгляде плещется, точно не скроешь.