— Ты хочешь все исправить? Вперед! Иди и объясняй все моей невесте!
— Да и пойду. Давай адрес. — ну да, испугать Мышь дело не из легкий. А когда нахалка свято верит в свою невиновность.
— Сейчас дам, — Игорь усмехнулся и, поймав сопротивляющуюся девушку, подвел к соседской квартире. — Давай объясняй и извиняйся. Вперед!
— Эм… Подожди, — прыть с нахалки наконец спала и она попыталась вырваться.
— Нет, хотела — делай!
— Но ты же не говорил, что это и была твоя невеста!
— А ты не спрашивала! — изрек художник, подталкивая кузину к двери. — Давай исправляй положение!
— Э, нет мне надо собраться с мыслями! Я не готова!
— Да, ладно чего сложного? — упрямства у него было не меньше, чем у сестры.
— Нет, я так не могу!
— Иди я сказал! — новая попытка сдвинуть Мышь с места и писк. — Да не ори ты так! — пришлось зажать уши, чтоб не слышать этот визг. Да мелкий Король еще рядом не стоял с такой сиреной. Зря они ее отдали в мед, надо было сразу в МЧС — вместо пожарной тревоги.
Танина дверь тихо щелкнула замком и отворилась. Игорь замер не зная, что сказать. Сестра сориентировалась быстрее. Замолчала и вытянувшись протянула букет адресату.
— Мария, можно Мышь, младшая сестра Игоря, очень приятно познакомиться! — и улыбка при этом сама невинность. Таня перевела взгляд на художника.
— Это она, — выдал он, указав на сестру.
Таня, смерив их взглядом, засмеялась, глядя на их серьезные лица.
— Пронесло? Или нет? — тихо поинтересовалась Мышь, все так же протягивая букет и улыбаясь. Здесь уже не выдержал Баринов, подхватывая смех невесты.
***
Ужин на двоих превратился в семейный ужин. Ну не выгоню же я сестру Игоря не накормив. Да и, вообще, наше свидание явно не состоится, так что сестрой больше сестрой меньше, кому какая разница? Да не услышь я этот диалог под дверью, в жизни не поверила в то, что они брат и сестра. Общего, вообще, ничего, разве что синие глаза, что видно у них семейное.
— Ну, братик прощен? — вдруг опомнилась Маша, откладывая вилку. Перед этим минут двадцать она пыталась убедить меня в том, что она ему сестра, а никакая не любовница. Потом в ход пошли фотографии. Где на плечах двадцатилетнего Игоря восседала милая девочка с двумя хвостиками, а также первый класс, старшая школа, выпускной, дни рождения и, кажется, отпуска на даче. Везде обожания во взгляде девочки к старшему родственнику. Да она же влюблена в него! Как иначе истолковать это обожание во взгляде? Он сам то это видит? Я посмотрела на художника, что печально ковырялся в тарелке. — Ну, Таня? Ну прощен, прощен? Скажи, что прощен?