— И что же вы намерены мне предложить?
— Стать женой Малика. Он станет лордом этих земель и проведёт безмятежную старость, охотясь в ваших рощах и наслаждаясь твоим обществом. Наследников у него нет, а потому, когда придёт время, его владения будут разделены между Урвудами и Карсонами. Столь бескровная передача власти будет на руку всем. Ты сохранишь статус, старик получит молодую жену, а наши дома два новых удела. Что скажешь?
— Скажу, чтобы вы проваливали! И пусть кто-нибудь попробует сунуться, он тут же получит хороший урок гостеприимства! — с этими словами она выхватила арбалет у стоявшего рядом стражника и выстрелила в голову парламентёру.
Стрела пролетела совсем рядом, расцарапав младшему Урвуду щеку.
— Что-ж, ты пожалеешь о своём выборе! Защитники Бремора, я обращаюсь к вам, зачем умирать под началом этой самозванки, годной только для того, чтобы стирать белье? Вы — воины, любой из вас может получить место сержанта стража в доме Карсонов и годовое жалованье, достаточно лишь арестовать эту ведьму и открыть ворота!
Стражники во дворе замка переглядывались. Предложение было щедрым и сулило большие перспективы, но и предавать лорда было не в их правилах, многие из них служили в замке не одно поколение.
Мидора оглядела своё войско. Пятьдесят не слишком крепких, не молодых, но сносно вооружённых солдат против трёх сотен за воротами. Когда начнётся штурм им придётся несладко.
Со смотровой хорошо было видно, как в лагере за стеной уже начали собирать лестницы. Отбивая ритм, словно пульсирующая в ушах кровь, забили боевые барабаны. Прикрывшись наспех сколоченными большими деревянными щитами, к воротам с разных стороны выдвинулось две группы. У них не было ни стенобитных машин ни катапульт, поэтому ставка была лишь на скорость и ловкость. Добежав до стен, они с ходу закидывали на них длинные лестницы, и те закреплёнными на концах металлическими крюками надёжно вгрызались в податливый вулканический камень.
* * *
Абордан вышел из шлюза на поверхность и вдохнул полной грудью. Воздух корабля, пропущенный через фильтры и обогащённый кислородом, полностью лишённый запахов, но такой привычный значительно отличался от полного жизни воздуха атмосферы планеты, который кружил голову своей свежестью и приятно холодил лёгкие. Он взглянул на небо. В мирах центра галактики звёзд было столько, что темнота никогда не наступала полностью, она лишь обозначалась и стыдливо застывала на пороге ночи. Но здесь всё было иначе, небо всегда было одинаковым, оно казалось тёмным свинцовым панцирем, нависшем над планетой. Небо без звёзд. Он никак не мог к этому привыкнуть.