Сейчас же встреченные нами заражённые вели себя нестандартно. Не всех это коснулось – пустыши вели себя как обычно, а вот все более развитые — они двигались… причём двигались примерно в ту же сторону, что и мы. Это не было движением орды, когда все срываются с места и несутся куда–то в едином порыве; и на монотонное движение к какой–то только им понятной цели это тоже не походило. Просто иногда они вдруг разворачивали морды и неспешно уходили в том направлении. Причин этого не понимал ни я, ни более опытный житель Улья Маньяк – когда я обратил его внимание на эти перемещения, он только пожал плечами, сказав:
— Хм… не знаю, брат. Я о такой фигне даже не слышал никогда…
Заметил я всё это не сразу, но наблюдать за тварями в последнее время мне приходилось частенько…Почему именно мне и почему приходилось? Именно мне потому, что Резкий, в силу своей неопытности, мог не обратить внимания на что–то очень важное; а Маньяк, в силу лёгкости своего характера, предпочитал просто «не париться»! Я иногда просто поражаюсь, как со своей «лёгкостью характера» он жив–то до сих пор, в нашем–то не лёгком мире!
А приходилось… хм… это как раз ещё один момент, почему меня напрягали заражённые. Я уже не раз упоминал, что мне посчастливилось появиться в относительно спокойных местах: территории, подконтрольные тройственному союзу стабов Нора, Рок и Спецура, и прилегающие к ним земли с одной стороны граничили со множеством пустых кластеров. Там вообще одни леса, где, может быть, на три кластера одно зимовье найдется, а может и нет, и через эту своеобразную преграду к нам особо никто не рвётся. Да и остальная местность напоминает Сибирь в моём прежнем мире, где средняя плотность населения — полтора человека на два квадратных километра. Частенько, правда, попадаются сёла и деревни, а это всякий домашний скот, но в то же время многие из этих поселений — в три покосившихся дома, с которыми в Улей попадают пять с половиной пенсионеров. Причём один из этих пенсионеров Ленина живым помни! Агась, а другой царя, причём не последнего! Правда, по соседству с ними может жить медведь, к перезагрузке успевший нагулять жира перед зимней спячкой и за счёт этих запасов разившийся сразу до матёрого спидера; с его изначальной массой и когтями, он способен жрать лотерейщиков. Но сути дела это не меняет – кластеров с большими городами мало, а значит, мало мяса и, как следствие, сильных заражённых тоже немного.
С другой стороны, там, где расположена Спецура, тварей сильно прореживают внешники. Они бы и Спецуру, так сказать, проредили – стаб находится не так далеко от их баз, но мешает окружающая его чернота. Да и далековато всё же для планомерной осады, а рейды внешников… Ну так спецуровцы как раз на эти рейды и охотятся!