— Или кто-то просто сильно проголодался, — сказал я в спину удаляющемуся доктору. Тот остановился и обернулся. — Почему бы Вам не принять, как факт то, что людей пожирают грибы с Юггота? Ладно, открою Вам небольшую тайну: я здесь — не один. Поэтому для питания нам будет недостаточно одного человека.
— А это мысль, — врач щёлкнул пальцами. — Виктория, срочно проверьте, нет ли связи этого пациента с другими. Возможно, все его дурацкие заявления, просто попытка тянуть время и отвлечь наше внимание от пособника. Пока этот морочит голову, второй совершает преступления. Немедленно заблокируйте все выходы и вызовите дополнительную охрану. Полиция и прокуратура…
— Уже едут, — сказала женщина и потащила доктора за рукав. Когда Виктория взглянула на меня, в её глазах мелькнули ужас и омерзение. Ну да, женщины чувствуют такие вещи куда лучше мужчин. замечал, что охота на самок куда более трудна, нежели умерщвление самцов.
В этот раз Пётр Павлович задержался. А когда вернулся, я заметил, что карман его халата оттягивает что-то тяжёлое. М-да, похоже решил принять меры безопасности. Поздновато, надо сказать. Хоть, в общем-то доктор казался разумным человеком. Вот эта его мысль, об отвлечении внимания, находилась совсем близко к правде.
— Шутки в сторону, — доктор тяжело опустился на стул. Одна рука врача словно невзначай скользнула в карман с неизвестным предметом. — В диспансере — три трупа. Знаю, что не имею права обсуждать подобное с пациентами, однако предполагаю, что Вы имеете отношение к происходящему.
Если бы мог, то непеременное развёл бы руками. Человеку напрямую заявляешь, что ты жрёшь людей, а он это только начинает предполагать. Санитары почти вплотную приблизились к доктору и возвышались над ним, будто огромные каменные истуканы на тёмных равнинах Юггота. Видел картинки в головах…своих жертв. Кто их поставил неизвестно, но выглядели истуканы весьма древними.
— А что по этому поводу говорил Виктор Гаврилович?
— Слишком мало, как по мне. Да и вообще, скорее всего я был чем-то отвлечён в момент нашей последней беседы, потому как помню её содержание весьма смутно. Так, в общих чертах. Помню, речь шла об опасности…
— Смертельной опасности, — уточнил я. Санитары переглянулись. На их каменных физиономиях появились недобрые ухмылки. — Возможно, Вас просили помочь. Предполагаю, что речь шла о спасении от смерти.
Пётр Павлович вновь посмотрел на лампу. Потом обвёл взглядом стены. Морщины на лбу стали много глубже. Походе, доктор чего-то никак не мог понять.
— Вроде бы были другого цвета? — пробормотал Харитонов м взялся свободной рукой за воротник рубашки. — И свет…Что за чертовщина?