Немало удивился, увидев меня за своим рабочим столом. Остолбенело застывшую и едва не застонавшую от смутной догадки. Козел, говоришь, да, чокнутая?..
— Здравствуйте, Андрей Павлович, — внезапно покраснела Ленка, не замечая бледнеющую меня. — Дана Сергеевна должна сейчас подъехать.
— Здравствуй, Леночка, да, я уже в курсе. Решил ее тут подождать. — Улыбнулся он, и, не отпуская меня взглядом, пересек офис, чтобы не глядя подхватить стул и, поставив его перед моим столом, опуститься в него. — У вас новая сотрудница?
— Она увольняется сегодня, — обозначила Ленка с искорками напряжения в голосе.
Когда он подался вперед, выкладывая дорогой телефон на столешницу и улыбаясь мне глазами, я отметила манерность и какой-то лоск, губящий всю мужественность его облика. Идеально подогнанный по фигуре пиджак. Левую кисть наманикюренных рук обхватывал массивный золотой браслет часов, так же как и прочие элементы его внешнего облика показушно демонстрируемые: платиновый витый браслет на правой руке, запонки на манжетах белоснежной сорочки, в которых пафоса было больше смысла. Парфюм дорогой, но жестковатый, оставляющий не шлейф, а пропитывающий пространство вокруг своего носителя. Все это явно впечатляло Ленку, внезапно ставшую очень суетливой, когда он попросил стакан воды, все так же глядя на меня уже потемневшим взглядом, ибо не оценила я признаков его перспективных обстоятельств, что людьми вроде Ленки, причислялось к роскоши, богатству и поклонению, а по факту, подобная демонстративность кричала только об одном — полное отсутствие вкуса и искренняя уверенность, что чем изюма больше, тем лучше. Кому лучше — непонятно. У меня, например, в глазах от него рябило и возникало подозрение, что если на него упадет яркий свет, то я ослепну.
Ленка, поставив стаканчик перед ним, явно была не в восторге от того, что Андрей Падлович утратил к ней интерес.
— Как жаль, — искренне посетовал он, разглядывая мое лицо. — Но мое предложение кофе все еще в силе, а с учетом обстоятельств, я теперь вынужден настаивать.
Ленку, что ли, погнать за кофе лишь бы он отвязался? Вообще удивительная особенность у Данкиного супруга — от него прямо смердит скотством и тоже невольно мысли непотребные возникают. Вон Ленку своей крепостной на секунду посчитала. Неудивительно, что чокнутая такая чокнутая.
Ровно в этот же момент Шеметова переступила порог своего офиса и через мгновение вперилась взглядом в своего мужа, повернувшего голову на звук открывающейся двери.
— Явилась? — произнес он, с нажимом глядя на Данку, на мгновение недовольно сжавшую губы.