— Подобного никогда не происходило, Джилл. Я даже не подозревал, что способен свести тебя с ума одним лишь поцелуем. Меня можно называть по-разному, но не лжецом.
— Но я не кошка. И не впадаю в горячку.
— А я по большей части горгулья. При определенных обстоятельствах мы можем вызвать горячку у людей, ликанов и даже других горгулий. Я не планировал ничего подобного. Может, ты хотя бы выслушаешь меня?
— Разве у меня есть выбор? Я вроде как пленница.
— Ты голодна?
— Как будто я доверю тебе что-то приготовить для меня. Однажды ты уже меня одурманил. Значит, можешь сделать это снова.
Эвиас сел.
— Каждые тридцать лет горгулья переживает опустошение. Обычно мы получаем предупреждение за день или два до того, как оно наступит. Наши эмоции становятся нестабильны, а на затылке образуется комок. Это химическое накопление половых гормонов. Мы находим женщину, которая согласится разделить с нами опустошение.
— Я не соглашалась на подобную хрень.
Он кивнул.
— Я в курсе. Могу продолжить?
Она молчала, пристально глядя на него.
— Мы используем шприц, чтобы удалить часть химического вещества, или гормона, как называешь это ты, и перелить его в стакан. Женщина должна это выпить. В этом случае она впадает в горячку также быстро, как ты от моего поцелуя. Если хочешь, можешь ощупать мою шею. Там нет никакой шишки. Мои эмоции вполне стабильны. Я не в состояние опустошения, да и не должен быть, но по неизвестной причине мое тело каким-то образом произвело химическое вещество у меня во рту, когда я поцеловал тебя. Клянусь, я не знаю, почему и даже как это случилось. Подобное произошло впервые.
— Я все еще считаю это чушью.
В его глазах промелькнула серебристая вспышка, но быстро погасла, оставляя лишь ярко-голубой цвет.
— Понимаю твое недоверие, но я говорю правду. Тебе не кажется, что я бы полностью овладел тобой, если бы спланировал это заранее? Поверь, в тот момент ты была определенно не прочь, чтобы я трахнул тебя, — его голос стал глубже. — Но вместо этого я ублажал тебя орально, испытывая самый болезненный стояк в своей жизни. И только потом, в душе, я позаботился о собственных нуждах.
Джилл все еще не верила.
— Может, ты что-то сделал со мной после того, как я отключилась.
Эвиас удивленно выгнул брови и нагло ухмыльнулся.
— Ты бы почувствовала, если бы я трахнул тебя. Ты очень маленькая, Джилл. А я отличаюсь крупными размерами, — он встал и потянулся к ширинке брюк.
— Что ты делаешь?
Она была шокирована, когда он распахнул черный материал. Вид освобожденного, внушительного, толстого члена не был чем-то таким, что Джилл смогла бы проигнорировать. Он был очень большой и очень твердый.