Не знаю, что на меня нашло, но я просто зависла вместе с остальными. Мне казалось, что это поёт совершенно другой человек. А потом он поднял глаза и посмотрел на меня в упор. А я и двинуться не смогла, так и стояла соляным столбом с кучей съестного под мышкой.
Окунись в мои тёмные глаза,
Где демоны не спят, где демоны не спят.
Только поскорей возвратись назад,
Ведь демоны не спят, ведь демоны не спят…
А потом вся компания дружным пьяным строем запела припев вместе с ним. Это было отрезвляющим моментом, потому что я снова смогла свободно дышать, сбросить оцепенение. И, наконец, убраться отсюда.
Я отошла от косяка и привалилась к стене. Рассердилась сама на себя. Надо же, разомлела тут как дурочка. Ну да, голос у Лекса приятный. Трудно сопоставить с ним самим. Не то, что он ему не идёт, просто…
Так, пора уходить. Это не моя вечеринка, нечего тут околачиваться. Будто я один из тех мальчишек Мерцаловых из рассказа Куприна, что заглядывали в окна, пытаясь быть хоть как-то причастными к чужим пиршествам. Еды у меня теперь полный поднос, так что до утра дотяну.
Но стоило мне сделать только первый шаг на ступеньку, как локоть сжали тиски.
— Стоять.
Обернувшись, я наткнулась на буравящий взгляд.
— Ты что здесь забыла?
— Я тут живу, вообще-то, — аккуратно высвободила локоть.
Острить в ответ Шевцову — не лучшая идея. Тем более, изрядно выпившему. Но дальше так не может продолжаться, пусть и с трудом, но я должна научиться выстраивать границы.
— Ты меня поняла, — раздражённый голос стал на несколько градусов холоднее.
И где только девалась та бархатная глубина, которая разливалась по гостиной под гитарный перебор? Сейчас слышна только режущая сталь, хлёсткая, как пощёчина.
— Слушай, Лёша, мне же нужно что-то есть, вот я и ходила на кухню. А твоя гулянка мне абсолютно не интересна. Не переживай, колхозная сестрица не станет отсвечивать перед твоими элитными друзьями.
Щёки запылали от негодования. Хорошо, что в коридоре полутьма, не очень хотелось бы, чтобы братец видел мои эмоции. Контроль над эмоциями даёт контроль над человеком, а ему я этого давать не собираюсь.
— Дура, — сквозь зубы процедил Шевцов.
Что ж не бестолочь? Решил сменить пластинку?
Но вслух я ограничилась лишь хмыканьем, и то негромким. Всё ж на рожон лезть не хотелось.
— Вернись к себе и запри дверь, — бросил мне вслед Алексей, когда я решила, что хватит играть в гляделки и пора уходить.
— Как скажешь, господин, — пробубнела себе под нос, но не смогла отделаться от ощущения, что он услышал.
Зайдя в комнату и закрыв дверь, я облегчённо вздохнула. Вся эта пьяная вакханалия осталась как будто в другом мире. А у меня тут спокойно и уютно. Только вот аппетит пропал почему-то. Но я уж слишком много прошла, если вспомнить товарища над раковиной, чтобы теперь не съесть хотя бы часть припасов.