– Я…
– Здравствуй, Генри, заходи. Сегодня слишком холодно.
– Я помогу тебе, Кэндис. Наколю дров, ну и что там еще нужно, прежде чем уеду.
Он застонал и обвил ее руками.
– Спасибо, что накололи дров для моей жены, – сказал он.
Посреди двора на жеребце сидел Джек в кожаной одежде и полном боевом облачении: с двумя «кольтами» и ножом за поясом, ружьем за плечом и патронташем крест-накрест на груди. Он смотрел на Генри, который, онемев, стоял перед ним в армейской черно-голубой форме с топором в руке.
Кэндис вернулась в дом. Она радовалась возвращению Джека, хотя ее и тревожил эпизод с Генри. Но не брось ее Джек, не пришлось бы прибегать к услугам посторонних мужчин, чтобы справиться с домашними делами. Кэндис взмолилась, чтобы Джек не истолковал помощь Генри как нечто большее.
– Он прикоснулся к тебе?
– Наверняка я не первая беременная женщина, которую ты увидел. – Беспечно рассмеявшись, Кэндис взялась за кофейник. – Подожди, пока я приготовлю свежий кофе.
Кэндис рассмеялась:
– Не покидай меня, Джек, – взмолилась Кэндис, залившись слезами.
– О да, – радостно ответила Кэндис, пересчитывая драгоценные яйца. – Спасибо, Луис. Принеси, пожалуйста, воды.
– Как ты смеешь! В чем ты меня обвиняешь? Снова назовешь шлюхой?
– Едва ли. Но все равно это не то, что ты думаешь… Джек снял патронташ и бросил его на стул.
– Любовь моя. – Джек снова, с нарастающей страстью поцеловал жену, и она откликнулась со всем пылом.
– Давай-ка сюда шинель. – Кэндис взяла у Генри шинель и потянулась к вешалке. Она даже не заметила, что ее шаль распахнулась. – Как насчет… – начала она, повернувшись к нему, и замерла, заметив его изумление.
Месившая тесто Кэндис (даже это занятие утомляло ее) встала, машинально нащупав револьвер в кармане фартука, прежде чем запахнуть шаль на груди. Выглянув из окна, она улыбнулась. На пороге, с бельем под мышкой, стоял Генри Льюис с покрасневшим носом. Он заходил на прошлой неделе, и Кэндис подозревала, что им движет не только пристрастие к чистому белью.
– И как вам удалось так близко познакомиться с моей женой? – поинтересовался Джек, выделив последнее слово.
– Ублюдок! – На глазах Кэндис выступили слезы. – Да! Он поцеловал меня, черт бы тебя побрал! Будь ты здесь, этого бы не случилось. Это ты во всем виноват!
Радостная улыбка озарила ее лицо. Ни секунды не колеблясь, она слетела с крыльца и бросилась к нему, протягивая руки. Джек соскочил с коня, и Кэндис оказалась в его объятиях – крепких и теплых, щека к щеке.
– Тебе нельзя заниматься стиркой! – запальчиво воскликнул Генри. – Господи, тебе нужен мужчина, который позаботится о тебе!