Когда мать Ингора умирала, то взяла с мужа клятву, что он никогда не принудит сыновей жениться против их воли, каким бы выгодным не был обещанный союз. Эту клятву королева с мужа потребовала не случайно, уж слишком несчастливой была их семейная жизнь.
Королева никогда не любила мужа, а он не делал ни малейшей попытки завоевать ее сердце. Она была импульсивная, порывистая, страстная. Быстро вспыхивала, принимая решения под действием секундного настроения, часто ошибалась в своих оценках, из-за чего совершала неправильные поступки. Он был спокойный, обстоятельный, немного медлительный… и страшно упрямый. Заставить короля принять решение против его воли, было совершенно невозможно.
Понятно, что людям с такими психологическими качествами невозможно ужиться друг с другом. Если бы хотя бы любовь скрепляла их отношения, заставляя идти навстречу друг другу. В их союзе не было и этого. Они бешено раздражали друг друга. Вероятно поэтому, сразу же после рождения наследника принца Алесандро, двери супружеской спальни королевы Лилиан, с громким стуком захлопнулись перед королем Энсельмом. Но он не очень-то горевал, во всяком случае, стоящим на коленях перед спальней своей жены, его не видели, ни разу. Прошло целых пятнадцать лет. Как это получилось, при каких обстоятельствах, какое небесное светило этому поспособствовало, но только королева Лилиан, родила еще одного сына. И поскольку Энсельм сразу же признал мальчика своим, не было никакого сомнения, что спальня жены, оказалась не такой уж неприступной крепостью. Поздний ребенок… как много в этом словосочетании родительской любви. Его должны были назвать в честь какого-то предка каким-то труднопроизносимым вычурным именем. Но назвали Ингор — нечаянная радость, женский вариант имени звучал, как Ингора. Вот только это имя оказалось никак не пророческим, поскольку младший королевич был настоящим стихийным бедствием. От матери он унаследовал мгновенно вспыхивающий азарт, сумасшедшую энергию, страсть и бесшабашность, от отца же ему досталась некая странная целеустремленность. Если он ясно видел цель, остановить его на пути движения, не мог никто. Ингора любили все. И отец с матерью, и старший брат, и друзья-товарищи, и слуги, и учителя. Но сколько же он им попортил крови, пока рос!
Если никто в замке не кричал истеричным женским или мужским голосом: «Принц Ингор», — значит, тот в этот момент спал, ел или был на занятиях, во все остальное время эти дикие крики наполняли дворец. Король даже издал специальный указ, позволяющий слугам не выкрикивать полное имя королевича со всеми прилагающимися титулами, как это было положено по дворцовому этикету, а кричать его укороченный вариант.