Все понимали, что Ингор не знакомый ни стой, ни с другой девушкой, выбирал себе невесту, исходя из ее внешности. Как же графа бесил такой легкомысленный подход. Принцесса Клери, красивенькая, но глупая и недалекая девушка, во всем подчиняющаяся воле мужа, не та королева, какая должна была быть рядом с Ингором. Только его никто не слушал. За Клери давали большое денежное приданое. Но что такое деньги при таком расточительном монархе? То ли дело земли. Чувствуя, что в этой схватке он проиграет, Грато отправил тайное письмо своему другу, в котором намекнул, что если приданое Росеты не увеличится, то женой Ингора станет принцесса Клери.
Эллертель почти откровенно рассказал об этом Росете, правда, забыв упомянуть, что главным препятствием является сам король. Эллертель, жалея чувства Росеты, всю вину возложил на Совет министров, которые якобы просчитав выгоды обоих браков, отдают предпочтение другой принцессе. И тогда Росета бросилась в ноги отцу, умоляя увеличить ее приданое. Отец ни в чем не мог отказать своей дочери, а, тем более увидев, как она несчастна и как она желает этого союза. Приданое увеличили, причем, значительно, это послужило таким козырем в руках де Грато, что сомневаться в том, что Ингор сдастся — не приходилось. Так оно и было. Вот только Ингор, в качестве последнего аргумента потребовал, чтобы венчание проходило в Храме Богини, и если Богиня не одобрит этот союз, то свадьбы не будет.
Это был настоящий удар для Грато. Уже больше двух столетий венчаний венценосных особ в Храме не было. Это и понятно, политические браки очень далеки от счастливых семейных уз. Родители Ингора даже не пытались просить благословения Богини, поскольку, они бы его ни за что не получили. Ингор, судя по всему, надеялся именно на это. Он не боялся. Если богиня не соединит их, то весь позор падет на голову невесты. Это ей после пережитого только и останется, что удалится в монастырь, он же с чистой совестью сможет поискать себе другую невесту.
Когда Росете сообщили об этом условии, она согласилась на него, не колеблясь ни секунды. Ее любовь к Ингору была чиста, как родник. Ей было безразлично, что он король. Если бы он был простым рыцарем или шутом, ее любовь не стала бы меньше, и она так же молила бы отца о разрешении на брак, а в случае отказа, ушла бы в монастырь, не желая быть ни с одним мужчиной, кроме него.
Боль, которую она ощутила, когда брачный браслет раскалился, впаиваясь ей в кожу, не была для нее неожиданной. Ей матушка Настоятельница рассказала, что так и должно быть когда Богиня благословляет союз, а вот для Ингора… Во-первых он заорал, это было тем более позорно, что Росета, как раз, не издала ни звука. Но он заорал скорее не от боли, а от неожиданности, поскольку совсем не ожидал, что этот ненавистный для него брак получит благословение Всевидящей.