Прошло десять лет, эти годы я жила в мире со своим Тарханом, у нас родилось двое чудесных детей, которые наполняли мою жизнь светом. Литиция все еще не вернулась, но я так и продолжала надеяться, она окружила своей защитой своих брата и сестру. Иногда они говорили, что разговаривают с ней, сдерживая слезы, я убегала в свои покои, давая волю своим чувствам. Тархан всегда был рядом, он знал, когда мне нужна была его поддержка.
Отняв у него дочь, я спустилась с ней в сад, посадив себе на колени, сорвала цветок, вложив в ее маленькую ручку, коснулась губами ее головы.
— Здравствуй Ингрид…
— Драгон, — я подняла на него глаза.
— Она прелестный ребенок, — он коснулся ее личика, — Ты счастлива?
— Драгон, пожалуйста, не нужно…
Передав дочь Лирании, я встала, двинувшись по алее, Драгон последовал за мной.
— Все могло быть иначе, это должны были быть наши дети, это я потерял свою дочь…
— Что ты хочешь? Я устала жить с чувством вины, почему ты все еще не женился? Почему? Она и моя дочь! Мы потеряли ее вместе, а знаешь почему? Подумай ты заранее о последствиях, жрец, она бы была с нами, но ты же верил в свои силы…
— Да, это моя вина, — перебив меня, он остановился, взяв меня за руку, — Ингрид, я устал ждать, у тебя есть утешение…
— Даже если бы я осталась с тобой, мы страдали бы оба, и в конечном итоге, каждый прожитый день стал бы для нас адом. Ты должен был сказать мне, тогда, что ее отнимут у нас, что у нас вообще не должно быть детей, что ты просто болван, который возомнил себя всесильным.
— Это меня и мучает, по глупости я потерял все, тебя, дочь.
— Драгон, у тебя могут быть дети, не с такой как я. Найди себе девушку, женись, будь счастлив. Литиция вернется, ты вновь обретешь дочь.
Тяжело вздохнув, он коснулся пальцами моего лица, не успела я опомнится, как оказалась в его объятиях, он впился в мои губы. Ощутив его язык у себя во рту, я взвыла, пытаясь его оттолкнуть. Меня оторвали от него сильные руки Тархана, отлетев я, грохнулась на землю.
— Жрец, ты вообще обнаглел? — взревел он.
— Я ощутил вновь вкус ее поцелуя, — произнеся это, он исчез.
— Драгон!!! — заорал Тархан, — Трус!!! Вернись!!!
— Прекрати!!! — завизжала я, — Он сам не понимает что делает, он убит горем. Он один, страдает в одиночестве.
— Так может, ты хочешь утешить его? — Тархан посмотрел на меня, сузив глаза.
— Может и хочу…
— Ингрит!
Поняв, что ляпнула глупость, взвизгнув бросилась наутек. Платье мешало мне бежать, наступив на подол, я упала в траву, Тархан, схватив меня, повернул к себе.
— Ты испытываешь меня, — прошипев мне это в лицо, впился в мои губы.