— Любовь?
— Это если повезет. Но чаще всего раздражение и пустота, — говорит Даша. — Так что имей это в виду.
— Я буду верить в лучшее.
— Главное, не плачь потом.
— Не буду, — обещаю я и заставляю себя улыбнуться. — Я радуюсь тому, что это есть сейчас.
Даша качает головой и ничего не отвечает. Наливает себе стакан воды и уходит. Я сажусь за стол и вслушиваюсь в шум дождя. Дурные предчувствия становятся еще сильнее.
В обед к нам приходит Нина. Едва открыв дверь, я понимаю, что случилось что-то непоправимое. Она окидывает меня мрачным взглядом и решительным шагом проходит в гостиную.
— Это правда? — глухо спрашивает она.
— Что именно?
— Что ты жена Виктора, — сжимая в руках сумочку, говорит Нина. — Или Вадима… уже не знаю, как мне его называть.
— Кто тебе это сказал?
— Добрые люди, — сурово произносит Нина, откидывая волосы. Ага, Даша, видимо, постаралась. Ну что за человек! Я же просила! Впрочем, сама виновата. Нашла кому доверить такую тайну! — И если это правда, разве имеет значения, откуда я ее узнала?
— Вадим, и правда, мой муж, — обхватывая себя руками, говорю я.
— Заберешь его себе?
— Не люблю старые вещи.
— Он расстроится, когда узнает, — мрачно произносит Нина.
— Ему известен мой вкус. Почему не хочешь оставить себе?
— Не люблю предметы с криминальным прошлым. У них дурная энергетика, — отвечает Нина и, достав сигарету, закуривает.
— Бросишь его?
— Мне нравится эта мысль, но… Это слишком просто. Мне кажется, Виктор — ой, прости, Вадим! — заслуживает большего. Что скажешь?
— Я не буду играть против него.
— Почему?
— Для меня вся партия уже сыграна.
— И тебе не обидно, что он с тобой так обошелся? — удивляется Нина. — Не хочется размазать по стенке за такое предательство? Я ведь помню, что ты говорила на том ужине…
— Я этим уже переболела, — отвечаю я и сажусь в кресло. — Мне больше не нужно доказывать себе, что я лучше него.
— Ты странная, ты в курсе?
— Да, мне говорили, — равнодушно отвечаю я. — Это все, что ты хотела сказать?
— Учитывая твой настрой — да, — говорит Нина и направляется к двери. — Прощай.
Не провожаю ее. Продолжаю сидеть, уставившись в одну точку. Все секреты, вскрываются, словно нарывы. Последует ли за этим полное освобождение от прошлого?