Ворвавшись в тёплое нутро дома Одили, Герти помчалась по коридорам, оставаясь незамеченной сонной охраной. Те если и чувствовали сквозняк, совсем не удивлялись — как бы жарко не топили хозяйские комнаты, в коридорах замка всё время дуло.
А вот охрану перед комнатой мачехи пришлось вырубить двумя коротким ударами о стену. Стражники — не Мартин и не Ганс — осели на пол, бряцая доспехами и оружием.
Герти открыла комнату, и в нос ударил запах пота, выпечки и молока.
Одиль лежала в кровати, не потушив светильника. Она не могла заснуть и даже не пыталась.
Герти прыгнула на мягкую кровать, придавила дородную мачеху своим жилистым телом и сомкнула руки на коротком горле.
— Я убью тебя. Даже не сомневайся, — прошипела вампирша.
Одиль тупо смотрела на непонятно откуда взявшуюся клыкастую падчерицу, бледную, как сама смерть, и молчала — крик застрял в её глотке.
— Стражу звать бесполезно. Как ты понимаешь, я не стала щадить твоих прислужников.
Одиль что-то мыкнула и скосила глаза с тёмными мешками вправо. Потом, будто опомнилась и перевела взгляд на Герти.
— Пощади-и. Дочь… — еле слышно прохрипела она.
Герти хихикнула.
— Какая я тебе дочь? Ты хотела меня убить.
— Я не могла на тебя смотреть… Он унизил меня на глазах всего замка, — Одиль сложно было говорить, но она всё равно выплёвывала слова.
— Что же ты не убила его?
— Любила, — мачеха глубоко всхлипнула и заскребла рукой под одеялом.
— Чья голова висит над воротами?
— Пред-дателя.
— Имя…
Одиль скреблись и молчала.
— Не зли меня, — Герти ощерила клыки и проткнула ногтем кожу на шее рядом с артерией.
Мачеха дёрнулась от резкой боли.
— Мар-тина… — она зажмурилась.
— Ясно, — Герти склонилась над шеей, чтобы наконец-то выпить до капли ненавистную женщину.
Но та резко высунула руку из-под одеяла и воткнула в плечо падчерицы что-то острое и горячее.
Дикая боль прорезала руку по всей длине, молнией пронзила тело и добралась до ног и головы. Перед глазами Герти потемнело. Она завалилась на бок, пытаясь вытащить из плеча горячую штуковину. Но только обожгла пальцы.
— Вовремя… как вовремя в наши краях появились охотники, — мачеха торопливо вылезала из-под одеяла и, судя по всему, направилась к шкафу, чтобы одеться.
Герти быстро соображала. В её голову одновременно пришли две мысли:
«Она не сомневается, что эта штука убьёт меня».
А вторая касалась того, как избавиться от раскалённого острия.
Герти быстро скомкала в руке одеяло, обхватила наконечник и выдернула его из плеча что было силы. Из раны хлынула медовая бурая кровь, унося с собой часть боли.
Всё ещё плохо видя, Герти прыгнула на мачеху, стоящую к ней спиной, и вгрызлась в тёплую шею.