Впереди должен быть лифт, который, словно повинуясь закону Мёрфи, оказался обесточен. Можно, конечно, воспользоваться технической лестницей, которая должна находится за защитной панелью, но что-то это не внушает оптимизма. Не то чтобы я боялся замкнутого пространства, просто есть что-то такое. Даже сложно объяснить. Похоже, я заработал фобию, связанную со всеми техническими переходами.
Карта на планшете показывает, что есть еще один лифт в параллельном коридоре, только вот, проблема в том, что дверь в сквозное помещение, через которое можно попасть туда, заварена. Вот еще вопрос: «Зачем?», я могу представить только разгерметизацию. Однако вопроса это не снимает — все двери устанавливаются с расчетом на подобное. Нужно пометить на карте, что дверь заварена и послать сообщение на корабль, пусть высылают ещё группу с оборудованием и разблокируют проход, если на той стороне нет вакуума.
Заваренная дверь — ещё одна странность в общую копилку. Слишком уж эта станция выглядит странно. Нет, на первый взгляд станция вполне нормальная: повреждений корпуса не замечено, радиация в норме. Даже если бы станцию эвакуировали, оставили бы пару патрульных кораблей, дабы не растащили. Но их нет, вообще ничего нет. Я, пожалуй, рад был бы узнать хоть какую-то информацию о произошедшем. Хорошо, что я взял с собой «Потрошитель», который сейчас висит за спиной, и сотню патронов к нему, а они тоже, зараза, тяжёлые. Чтобы не тащить слишком много, пришлось отказаться от пистолета и гранат. Если вспомнить, что было в тех гранатах из контейнеров, то я, пожалуй, правильно сделал. Пусть нам и прислали новые с проверенными ТТХ, я как-нибудь обойдусь, не хватало ещё подорвать себя нахрен.
Решив не искать обходных путей, отправил двух солдат проверить лестницу и коридор, куда она выводит. К счастью, там их встретила гнетущая тишина, и я мог последовать за ними. Шахта с лестницей освещалась тремя плафонами, излучающими слегка синеватый свет. Этого было достаточно, чтобы различать переплетение кабелей вдоль стен. Неприятные воспоминания заворочались где-то в глубине сознания. В коридоре, по которому за нами полезли каракатицы, тоже были всевозможные переплетения проводов.
Я выбрался из проёма и ступил на пол второго уровня. Где-то здесь должен быть центр управления. Взводный медик показал пальцем на дверной проём слева от лестницы. Вглядевшись в полумрак комнаты, я заметил, в углу у дальней стены лежит тело. Сержант подозвал двух солдат и вместе с ними осторожно направился к нему, в двух шагах позади шли медик и я. Было бы, конечно, хорошо, если бы тело оказалось живым человеком. Желательно даже в сознании, но «живые тела в сознании» на полу не валяются.