Из всего этого делался тот надуманный вывод, что автором письма был некий христианский интерполятор, укрывшийся под именем Плиния, но он жил настолько позже, что уже смутно представлял себе эпоху, которую описывал.
* * *
Шли годы, и гиперкритика после пережитого ею «бума» стала все больше обнаруживать себя как тупиковое направление, как преграда в познании подлинных реальных событий прошлого. Разрастался поток историко-археологических открытий, разрабатывались все более тонкие методики конкретного анализа, и старое направление постепенно заглохло. В новых крупных работах и зарубежных и отечественных авторов, например, в послевоенных советских академических изданиях трудов Тацита, Плиния Младшего, Светония вопрос о подложности рассмотренных текстов уже полностью снят.
Однако один исторический источник этого же хронологического ряда, свидетельство Иосифа Флавия, оценивался по-прежнему как чистая интерполяция, как совершенно чуждый абзац, вставленный в книгу Флавия позднейшим христианским сочинителем. И следует подчеркнуть, что к этому были серьезные основания.
В дошедшей до нас греческой редакции XVIII книги Иосифа Флавия «Иудейские древности»» есть такой абзац: «В это время жил Иисус, человек мудрый, если его вообще можно назвать человеком. Он совершал чудесные дела и был учителем людей, жадно воспринимающих истину. Он привлек к себе многих иудеев и многих эллинов. Он был Мессией (Христос. — М. К.). И когда Пилат по обвинению наших первенствующих лиц приговорил его к распятию, те, кто с самого начала возлюбили его, остались ему верны. На третий день он явился им снова живой, как о том и о многих, других чудесных его деяниях предвозвестили боговдохновенные пророки. И род христиан, получивших от него свое имя, существует и по сей день».
Нетрудно заметить, что Иосиф Флавий, не христианин, примкнувший в свое время к секте фарисеев — ярых оппонентов Иисуса, отрицавших его мессианскую сущность, — этот Иосиф Флавий не мог о нем написать «он был Мессией».
Не мог он это сделать и по соображениям политическим, ибо в другой своей работе Флавий Мессией называл своего покровителя, римского императора Веспасиана.
Не мог он провозглашать и воскресение Иисуса, ибо как раз фарисеи выдвинули версию (отзвуки которой и поныне сохранились в евангелиях), что исчезновение тела казненного Иисуса Христа объясняется не его воскресением, а тем, что его выкрали приверженцы.
Таким образом, этот фрагмент довольно единодушно признавался чужеродной вставкой, сфабрикованной самими христианами в начале IV века.