Его кулачище врезался в стену рядом с моим ухом. Я даже сжался весь от страха.
— Чё, до пенсии мне собрался эти деньги отдавать? У меня тут не благотворительный фонд. В понедельник бабла не будет, иду в суд.
Тут вдруг появилась какая-то женщина. От страха и слёз в глазах, я даже не разглядел её толком.
— Ой, да чего ты с ним возишься, дорогой? Подадим на суд и дело с концом. Может, удастся больше денег выиграть.
— Разумеется больше. Обо мне забыли? Он же у меня весь линолеум попортил. Придётся новый стелить. А это минимум двадцать тысяч на материал и пять за работу. Спасибо Жанночка, что позвонили. И учти, Санёк, пока деньги не отдашь, я тебе паспорт не верну.
Проявившая как чёрт из табакерки бабка, вертела в руках мои корочки.
— Но вы же сами забыли краны проверить, когда уходили! Я тут причём! Паспорт мой отдайте! — заорал я, и дёрнулся.
Гад «шкаф», крепко прижимал меня к стене, не вырвешься.
— Вы правы, Олимпиада Ивановна. Придержите документ у себя, пока деньги нам не отдаст. Иди, ищи деньги, студент. И смотри мне, если что, я найду за какие грехи тебя в сизо закрыть.
Наконец-то, он меня отпустил. Вот я дурак, попал, так попал. Нет бы, перед тем как спать лечь, самому всё проверить. А ещё из квартиры ушёл и комнату не закрыл. Где теперь такие деньжищи взять? Поднялся к себе и позвонил Лёше. Тот велел немедленно приходить.
Мы сидим в комнате друга, я поведал всё, всхлипывая и утирая слёзы.
— Да уж, попал ты. Этого Сергея Бритвина весь двор боится. У него все соседи в кулаке, даже дышать на него не могут. И бабка ещё эта. По хорошему, тебе бы отец мой в долг дал. Ну, отработал бы потом. Только он приедет через две недели. А переводить на карту такие деньжищи он не будет, пока лично во всём не разберётся.
— И чего делать теперь? — всхлипнул я.
— Теоретически, ты можешь позвонить своему отцу и попросить помощи, — на полном серьёзе сказал Лёша.
Я взял с письменного стола стакан воды, и начал пить, но от нервов зубы стучали о стекло.
— Ага, он примчится сюда сразу. Да, заплатит, но назовёт меня никчёмным. Скажет, что я не приспособлен к жизни. Что без него дырка от бублика и ничего не стою. Потом увезёт домой, и дух за побег выколотит. А я хотел доказать, что мужчина. Что и без них смогу прожить. У меня почти получилось, а тут эта сраная бабка.
— Ладно, есть ещё способ. Нужно… Блин, чего мелю, папа меня прибьёт, — Леша, выпучив глаза, прикрывает рот рукой, а потом начинает стучать по нему, — Язык мой неуёмный. Я ничего не говорил.
— Не, если это что-то криминальное, то лучше и в правду молчи. На такое я никогда не пойду, — строгим тоном заявляю я.