Лёша замолчал, а я сидел в глубоком шоке.
— Фига се. Ты мне предлагаешь девственность свою продать?
— Ты просил, я рассказал. Ты же там можешь попасть к кому угодно. Вдруг садист какой-то будет. Нет, всё это бред. Саня, забудь. Лучше договорись, чтобы папу моего дождались. Он тебе поможет, я уверен.
— Спасибо, я попробую поговорить с этим полицейским. А лучше с его женой. Женщина точно бить меня не будет. Ух, восемь вечера уже, пойду домой. Нужно ещё с Олимпиадой погутарить. Она с меня тоже за ремонт требует, — я встал с кровати.
— Удачи, — Лёша пошёл меня провожать.
Зашёл в квартиру бабули. На кухне какой-то шум. Кажется, она с мужиками разговаривает. Гостей позвала, но мне нет до этого дела.
— Саша, сюда иди! — скрипнула бабка.
Оп, а им до меня есть дело. С опаской зашёл на кухню. Вижу, там накрыт стол нехитрой закуской. В центре стола бутылка водки. На стульях рядом с Олимпиадой сидят два мужика. Вид у них устрашающий. У одного лысая голова и крупный нос. Зато сам крепкий, высокий. Другой коренастый и слегка полноватый, но взгляд как у волка, исподлобья. Лысый осклабился в хищном оскале, показывая золотые зубы. Потом поднял руки и, сложив их в замок начал, разминать пальцы.
— Ну, что, поговорим, квартирант? — спросил злобно.
Я даже икнул от страха.
— Да ты не ссы, пацан, бить мы тебя не будем, пока, не будем, — цыкнул сквозь зубы второй.
Я как завороженный смотрел на наколки лысого, которые были у него на пальцах. Мужикам лет пятьдесят уже, судя по лицам, но выглядят они крепкими. Мне и с одним из них не справиться, а с двумя и подавно.
— Иди, садись с нами, поешь, выпей, — лысый выдвинул мне табуретку из-под стола.
Я на дрожащих ногах подошёл и сел на предложенный табурет. Оказался между Олимпиадой и лысым.
— Я не пью, извините. У меня аллергия на алкоголь, — соврал я.
— А на нас у тебя аллергии нет? А скоро будет, — заржал лысый и хлопнул меня по плечу, своей лапищей.
— Точно, будет, если в понедельник менту деньги не отдашь, мы тебе синие аллергические пятна по всему телу поставим, — поддержал лысого приятель.
— Я хотел попросить, чтобы подождали. Через две недели приедет из отпуска человек, который может мне одолжить такую сумму. А я не могу за пять дней собрать столько.
Лысый вдруг поднял руку, а после погладил меня по голове.
— Малыш, мы не намерены ждать. Этот укушенный ментяра к Олимпиаде за баблом придёт. Если ты умудришься за это время сбежать.
— Как я сбегу? Олимпиада Ивановна паспорт у меня отобрала, — буркнул я заикаясь.
— Молча. Ты же знаешь, что можно заявить, будто паспорт украли или ты его потерял. Тебе выдадут новый документ, — шикнула бабка, прикуривая сигарету.