Нет, я сейчас ни о чем постороннем не могла думать. К черту. Я здесь, сейчас, рядом с ним. Все остальное подождет. Пусть смотрит кто угодно…
Его пальцы гладили мое бедро.
Жесткие пальцы, довольно грубые, очень сильные и нежные одновременно… нежные тем, как они касались меня. Мне нравилось.
— Закрой глаза, — сказал он.
Чтобы никто не подсматривал.
Я закрыла.
Он шагнул еще ближе, встав между моих коленей, прижавшись ко мне всем телом. Это оказалось так хорошо. Без поцелуев. Пусть так. Поцелуи — это слишком личное, эмоции скрыть куда сложнее. Поэтому только секс. Я прижималась щекой к его плечу у самой шеи, губами к коже… и на шее, под кожей, отчаянно билась жилка. Его дыхание сбивалось. Он уткнулся носом в мои волосы, потерся…
Его руки гладили мои бедра, осторожно, но так нетерпеливо, что у меня сердце начинало стучать чаще.
Он ведь тоже этого хотел. Голому мужчине никак не скрыть своих желаний.
Я обнимала его, гладила его спину… теплая кожа и твердые мышцы под ней. Я телом чувствовала все его движения, каждый его вздох, стук его сердца. И как он чуть потерся о меня… И подхватил, подвинув ближе к себе. Я, кажется даже, чуть застонала, невольно выгнулась, обхватив его ногами. Я хотела его прямо сейчас…
Его колючий подбородок у моего лба… Халид улыбался. И я… Я кивнула — то ли отвечая на незаданный вопрос, то ли просто своим мыслям…
Сейчас!
Как это выходит? Он ведь ничего не делает, он просто стоит, обнимая меня, ничего такого… но у меня так безумно горят щеки и кружится голова, и внизу живота так томительно ноет, что мне кажется, я сейчас сойду с ума. Я не могу…
И вдруг какое-то движение… грохот — он сметает со стола все лишнее. Не глядя. Потом одной ладонью поддерживает меня под спину, другую кладет на живот, заставляя чуть отклониться. Очень мягко, но так однозначно. Сам чуть-чуть подается назад. И снова ко мне… в меня. Чуть-чуть с усилием…
Мой полувсхлип-полустон, и я сама подаюсь к нему еще ближе, еще больше желая ощутить его в себе. Не важно, что будет потом.
В этот раз все не так. Совсем не так, как было у нас с ним, не так, как было у меня до него. Сейчас мы оба хотим этого, несмотря ни на что. Для нас двоих. И это единственное, что важно.
Он наклоняется, касается губами моего плеча, у ключицы…
* * *
После завтрака к нам пришел портной, с ворохом ткани, цветными бусинами, жемчугом, полудрагоценными камнями, кучей разных идей, снимать с меня мерки, шить платья. Словно я не рабыня, а принцесса.
— Выбирай что хочешь, — сказал Халид. — Тебе нужны и удобные платья для дома, и костюмы для верховой езды, для выходов в город и для выходов в свет. И платья, которые будут подходить не рабыне, а госпоже, я предупредил, эти требования никого не удивят, тебе посоветуют, как здесь принято. Для дома и для города можешь заказывать на свой вкус. Хочешь, так, как ты привыкла в своем мире. Ни о чем не волнуйся, денег достаточно. Если среди образцов не будет того, что тебе понравится, скажи, тебе подыщут.