Он лежит рядом, не спит, и так странно смотрит…
— Мне снился такой странный сон… — говорю я, и прикусываю язык. Мне нельзя говорить о снах. И ему нельзя. Ведь айнар смотрит на нас.
— Бывает, — говорит он как-то странно, качает головой, словно подтверждая, что не стоит. — Мне часто снится мой дом и мама… как она печет блинчики…
Он так смотрит на меня, чуть закусив губу, внимательно. Так, что я даже почти не сомневаюсь. Этот сон он видел тоже. Значит, так будет? Или, хотя бы, так может быть? Даже если это один из вариантов будущего, то может быть…
— Блинчики… — почти растерянно говорю я.
— Давай, ты пока умывайся, а скажу, чтобы напекли. Сладкие, с клубникой. А потом поедем.
Он видел тот же сон, я уверена. Это невероятно, немного страшно, потому что я не понимаю… но это так.
Мы снова ехали вместе, я сидела перед ним, уже и не думая смущаться, расслабившись, прислонившись к нему спиной. Халид чуть обнимал меня одной рукой, другой держал поводья. Его подбородок у моего уха, так, что я чувствую его дыхание, чувствую, как иногда он осторожно трется носом о мои волосы. Молча, ничего не говоря. Айнар не может ни видеть, ни слышать этого, но я могу чувствовать. Это только для нас двоих… И мне плевать на ревность, на танцовщиц, на все разом плевать.
Солнце и поля, сладко пахнущие подсохшей травой.
Лагерь у реки… и они ведь что-то готовят там.
Халид говорил, у них на севере в Этое затяжная война с варварами, уже много лет. Еще недавно он был там, но потом получил приказ от отца — вернуться вместе со своим даганом в столицу, едва успел. И пока нет приказа отправляться назад…
Халиду предлагали почетную и денежную должность советника, а в даган поставить другого джайри и отправить обратно, чтобы вооруженные люди рядом с городом не мозолили глаза. Но Халиду каким-то образом удалось отказаться от столь щедрого предложения. Нашлись те, кто поддержал его.
Халид не говорит об этом прямо, но ему помогли остаться верховным, не считая самого айнара, военным командующим. Значит, он на этом месте кому-то нужен.
Два месяца — небольшой срок.
Айнар Кейлеф, выходит по всему, не столь уж могущественен, как ему бы хотелось. Он пытается получить больше власти, но пока не может, и это не дает ему покоя. А слабый человек, желающий казаться сильным, часто бывает необоснованно жесток. Утвердиться за счет тех, кого можно унижать безнаказанно…
— Халид! Мне нужно поговорить с тобой! — Керуш, его двоюродный дядя и идар-деке Дашваара, отзывает в сторону. — Идем! Только отправь свою девку подальше.