Он получил ее.
На какое-то мгновение мелькает мысль, что вот сейчас этот вечер и, может быть, ночь, и все закончится. Он получил ее, и больше она ему не нужна. Он победил. Отнял ее у Юна.
Так или иначе, это все равно бы закончилось.
Но сейчас нет сил об этом думать.
Это так захватывает… Восхищает. Нет сил противостоять.
Он заваливает ее на кровать, и сам возвышается над ней, как над добычей. Попалась.
— Вот я и попалась, — тихо говорит Дана. Это волнующе сладко, и чуть горько одновременно.
— Еще нет, — ухмыляется он, обхватывая ее бедра, и медленно входит в нее, чуть с усилием, но до упора. И обнимает. — Вот теперь точно попалась, — говорит страшно довольно. — Теперь ты моя.
Она чуть выгибается под ним.
Все остальное в мире уже не важно. Не сейчас. В глазах темнеет… до томительных судорог, стонов. Сейчас она чувствует его в себе, его руки на своей коже, его губы на своих губах, его жадное желание. Она сама обхватывает его, прижимаясь, она тоже хочет завладеть им, хочет быстрее и еще… не отпускать. И это так прекрасно. Она тоже получит свое.
Долго, страстно…
Потом, он перекатывается на спину, увлекая ее за собой. И она лежит на нем. Без сил. А он все еще обнимает ее.
— Вот и все, — шепотом говорит она, прижимаясь щекой к его горячему плечу. — Ты добился своего.
Он утыкается носом в ее волосы.
— Думаешь, теперь я отпущу тебя? — искренне удивляется, его голос чуть хриплый. — Я так долго за тобой бегал. Ты моя.
Это так…
— На всю ночь? — спрашивает она, сердце вдруг замирает.
И всем телом чувствует, как он вздыхает, словно собираясь с силами. Берет ее за плечи, заставляет приподняться, заглянуть в глаза.
— На всю жизнь, — говорит невероятно серьезно.
И Дана вдруг пугается. До острой боли в груди, пронзающей так внезапно.
Нет!
Она отталкивается от него, пытается вырваться, сбежать. Вскрикивает, когда он пытается удержать. Оттолкнуть, даже ударить. Он не отпускает.
— Хватит! — почти всхлипывает. — Не надо со мной так!
Он ловит, обнимает, подминает под себя.
— Тихо, — говорит твердо. — Я люблю тебя. И не отпущу. Если только ты сама не захочешь уйти. Да, ты права, в начале это было просто игрой, даже не нашей с тобой, а нашей с Юном. Но я слишком заигрался и увяз в этом по уши. Влюбился и привязался к тебе. Ты нужна мне. Я не могу тебя потерять.
Он говорит это так, что невозможно сомневаться. Она ему нужна.
— Я тебе не верю, — говорит она. Нет, ее сердце готово поверить, вот так, глядя в его глаза. Но разум верить отказывается. Это очередная игра. Зачем? Он уже победил.
— Не убегай, — шепотом говори он. Целует ее в губы.