Что-то есть в этом такое…
— А какие могут быть неожиданности? — спрашивает она.
Сигваль устало пожимает плечами.
— Я знаю, что твой отец приехал, — говорит, словно пытаясь сменить тему, — и что собирается отправить тебя в Олейв. Я говорил с ним.
Но Игнрид так просто не сбить.
Она даже слышала какую-то историю…
— Подожди. А что может быть не так с вином?
— Да все нормально с ним, не бери в голову. Это мои личные заморочки, — видно, как ему с трудом удается подавить желание встать и уйти. — Ингрид, я тебя не для этого позвал.
Хорошо…
Не стоит давить.
— Тогда что ты хочешь? Поиграть со мной? Трахнуть меня? — она пытается улыбнуться непринужденно и соблазнительно.
— И то, и другое, пожалуй, — говорит он. — И ты права, иногда только боль помогает почувствовать, что ты еще не сдох. Что еще хоть немного человеческого осталось.
Он разворачивает левую ладонь, показывая ей.
Огонь.
— Ты хочешь боли? — осторожно спрашивает Ингрид.
— Я хочу почувствовать хоть что-то, — говорит он, и вдруг становится страшно. — Почувствовать, и не забывать, что людям может быть плохо. А то мне начинает казаться, что им так же плевать, как и мне. Одна сухая шкурка… Ожоги ведь долго напоминают о себе.
— Хочешь научиться смирению?
Он усмехается.
— Смирению? Нет. Это уж точно не про меня. И вообще, это была твоя идея. Я просто ухватился, потому, что больше хвататься не за что.
— Ты все-таки жалуешься на жизнь, — говорит Ингрид.
— Пожалуй, — он улыбается, только совсем не весело. — Выходит, докатился и до этого.
Он сидит перед ней, ждет ее решения.
И все равно, это не его игры.
Ухватиться хоть за что-то, потому, что больше хвататься не за что. Не потому, что хочет, а потому, что больше ничего нет.
Что же там происходит?
— А если я откажусь? — говорит она. — Что будет?
Просто пытаясь понять.
— Ничего не будет, — говорит он. — Ровным счетом ничего. Это ничего не изменит. Хочешь, мы просто поболтаем сейчас, выпьем и завалимся спать, хоть вместе, хоть по отдельности.
Почему с ним все не так?
Она ведь для этого и пришла. Чтобы играть с ним. Она начала это.
И он согласен.
Так что теперь?
— Нет, — говорит Ингрид. — Не хочу поболтать и выпить. Хочу увидеть, как далеко принц Сигваль может зайти.
Он кивает. Даже не сомневался.
Достает и кладет перед ней нож. Длинный, тонкий, с почерневший деревянной рукоятью, со старой окалиной у обуха.
- Тогда вот. У Хаука спер, он любит такие штуки.
Ингрид кажется, у нее руки начинают дрожать. То ли от ужаса, то ли от возбуждения.
Это куда сильнее, чем плетка.
— Поцелуй меня, — говорит она.
Сигваль встает, обходит столик и наклоняется к ней. Целует в губы — так страстно и горячо. Профессионально.