Я отправлюсь к Эдриану и поговорю с ним. Я должна увидеть его.
Сигваль прав, нужно все хорошенько обдумать, подготовиться. Нужно устроить так, чтобы он не успел перехватить меня.
Я подойду с умом.
Они будут искать девушку, сбежавшую из дворца, но я переоденусь мальчиком, пажом. Скажу, что новый паж Хальдора, если спросят, скажу, что всю жизнь жила… жил во дворце. На дороге никто не поймет, и врать о том, что я знаю — будет проще.
Нужно найти подходящую одежду. Попроще, но не слишком, чтобы меня не приняли за нищего оборванца. И чтобы за богатого мальчика тоже не приняли, иначе попытаются ограбить. И сейчас даже хорошо, что у меня не слишком женственные формы. Грудь можно будет слегка утянуть. Постричь волосы.
Вот волосы мне было очень жаль, но без этого, думаю, не обойтись.
Очень надеюсь, Эдриану я понравлюсь и без длинных волос. Отрастут.
Держать оружие в руках я умею. Не слишком хорошо, конечно, но для придворного пажа — сойдет. Тем более, для пажа Хальдора. Для охоты и пьянок фехтование не нужно, для балов — тем более.
Еще найти денег. И не золото — медь, помельче. И серебро — для особых случаев. Я скажу, что медяки нужны, чтобы раздавать бедным, это богоугодное дело мне никто не сможет запретить.
Хорошую лошадь на конюшне… не слишком приметную.
Выезжать придется через ворота, а, значит, днем или вечером, до того, как ворота закроют, лошадь не проведешь подземными ходами. Значит, нужно ехать в толпе. И свадьба Беате — очень кстати. Кругом суматоха, люди так и снуют туда-сюда.
Свадьба Беате. Прямо в тот же вечер, улизнуть с пира пораньше, сказать, что болит голова и иду спать. И даже на следующий день, возможно, меня не хватятся. После пира-то…
Свадьба. Значит, времени у меня не много, все нужно успеть.
Больше всего я боялась, что Сигваль и тут раскусит меня. Что я еще не начала приготовления, но он уже все знает.
* * *
Свадьбу я почти не запомнила.
Помню лишь розовые щеки Беате, и ее глаза, блестящие довольно и сыто, в предвкушении. Она получила то, что хотела. И даже этот неуклюжий Рандольф рядом с ней переставал сутулиться, расправлял плечи и как-то неуловимо хорошел.
Помню, что отец много выпил и начал приставать к маме… ну, как приставать… он пытался что-то радостно рассказывать ей, брать за руку. Мама отворачивалась и брезгливо морщила нос, стараясь делать это не слишком явно. Она тоже приехала на свадьбу, буквально вчера. Родив сына и двух дочерей, она сказала отцу, что сделала для короны все, что в ее силах, и уехала к морю. Я почти не знала ее. Нас привозили к ней, но… У нее всегда была своя жизнь, без нас.