— Ее растерзали беловолы на одиночной охоте. Напали стаей. Я тебе помогал против желания верховного альфы, чтобы уберечь от смерти, желал спасти, как когда-то не смог помочь сестре. Я должен был ее заставить, как альфа, и мог, но разозлился на то, что она отказалась от защиты. И поэтому наказал себя, похоронив ее.
— А ты… что тогда делала? Для чего я терпела этот ужас?
Тогда они ей не нужны. Если быть женой, то самого сильного. Она этого достойна. В любом случае ей нужно вылечиться. Она взяла кружку и выпила настой, кривясь вкусу приторной мерзости.
— Еще слово и мы оставим тебя здесь! Пей!
— Что дальше?
— Я обмою чистые участки целебной водой, наложу мазь и обмотаю бинтами. Но знай, когда потом буду убирать их, тебе будет очень больно.
Кассандра промыла, наложила мазь и слабо замотала. Натянула теплые чулки, ослабив резинку, и тихо спросила:
— Чтобы гниль не пошла дальше и чтобы было не так больно. Могу дать снотворное, если хочешь…
— Я подчиняюсь верховному альфе. Он мой друг и мне многое можно, что другим запрещено.
— Нет.
— Если желаешь быть здоровой, ходить на двух ногах, нужно будет все очистить. Но это в других условиях. Сейчас нужно самое необходимое, — девушка показала на дощечку, на которой стояла кружка, и продолжила: — Выпей, и потом я начну. Только не шевелись и терпи.
Девушка улыбнулась, чувствуя тепло от его слов, совсем не смущаясь, а потом обернулась к девушке. Сиена сидела на лавке с оголенной ногой и с ненавистью смотрела на снежные деревья, вызывающие у нее ярость и гнев. Повернувшись к знахарке, замечая нож с красным лезвием в ее руке, она с возмущением воскликнула:
— Мне и сейчас больно! — грубо процедила девушка, подавляя желание ударить девку.
— Я обойдусь без этой гадости, — начала девушка, но вздрогнула, услышав яростный голос Хантера:
Ероха присела на корточки у ног девушки и прошептала:
Девушка отвернулась, не желая слушать. Она понимала, к чему Хантер это говорит, но ярость не давала покоя. Она не хотела зависимости, быть слабой, никчемной, как ероха. Она хотела править, быть могущественной, управлять и быть на слуху.
Знахарка только хотела предупредить о том, что будет делать, как заметила, что Сиена отвернулась, не собираясь ничего делать.
Ветер поднялся. Он с силой захватывал снег и обсыпал девушек. Но Кассандра ничего не замечала, она продолжала заговаривать нож, наблюдая, как горит лезвие и песок, что сыпался с него, превращаясь в серую пыль.
— Значит, я должна стать женой верховного? — уточнила Сиена, выделяя самое важное из глупой истории оборотней и детей. Мысль, что она будет занимать столь важное место в жизни виторгов, заставила задуматься.