— Протестую! — ухмыляется Грон, — У защиты свидетель проводница этого поезда, которая утверждает, что подсудимого на нем не было. Ни официально, ни без билета.
— Возвращайся в зал Лиан, не надо, чтобы Македов знал, что мы пообщались.
— Призываю к порядку в зале заседания, иначе будет выписан штраф, — бьет молотком судья.
Лиана оборачивается на меня, ища поддержки. Я здесь, малышка, с тобой. Чего-бы ты не рассказала, это никак не повлияет на наши отношения.
— Как я потом жить буду? Людям в глаза смотреть? Да и все равно на других. На Артема не все равно. Он возненавидит меня…
— Лиана Александровна, расскажите суду, при каких обстоятельствах вы познакомились с подсудимым.
— Артем сел в купе, в котором ехала я. Переезжала в столицу.
— Протестую. — снова не дает и рта Лиане раскрыть Арнольд. — У защиты есть свидетель. Ранее не заявленный. Разрешите не прерывая допроса Костровой допросить нового свидетеля — проводницу того самого вагона в котором ехала и якобы была изнасилована Кострова.
На самом деле мне очень нужно увидеться с Гроном, и то как он на меня смотрел во время заседания подтверждало, что наши желания взаимны.
— Лиан, я буду опротестовывать каждую твою фразу. Будь к этому готова.
Вчера Арни рассказал мне, что ему удалось пообщаться с Лианой наедине. Я бы сам отдал все на свете, лишь бы снова прижать ее к себе, вдохнуть аромат своей женщины, успокоить, пообещать, что все будет хорошо. Он сказал, что Лиана переживает за то, что должна рассказать суду о произошедшем в поезде.
— Хорошо, допрос Зинченко разрешен. Пригласите свидетеля.
— Я не знаю, что мне делать Арнольд. Как я буду выглядеть в глазах Артема, рассказывая эту грязную правду?!
— Протестую ваша честь! — парирует прокурор, — Считаю, что обстоятельства убийства Виктора Андреева имеют отношения к данному вопросу. Подсудимый сбежал от наказания именно за это преступление.
— Мы знали, что он приведет тебя на суд и заставит давать показания. — Грон легонько похлопывает меня по спине, пытаясь унять мое волнение.
Закрываю глаза. Очень стыдно. Очень страшно за Артема. Не хочу об этом вспоминать и будь проклят Македов, который заставляет меня вновь через это пройти!
— Протест отклонен, продолжайте.
Я дохожу до выхода, но в дверях застываю. Поворачиваюсь к Грону.
Киваю, стараюсь так оттереть слезы, чтобы тушь не размазать.
Идет длинная череда списка всех обвинений Артема. Боже, да тут на полжизни хватит, не считая побега, изнасилования и попытки убийства…
— Артем знает? Знает же про этот ужас?!
Лечу в нее так, словно за мной стая волков гонится. И влетаю сразу в дружеские объятия Грона.