Леонид ринулся Клавдия спасать и сам попал под тяжеленный топор. Дальше уже не увидела, ибо отвлеклась на всадника очередного. Отдельной кучкой эльфы стоят, прямо на горе из трупов, отстреливаются, а вокруг на них нечисть лезет!! Лаэль с Алариель и еще трое эльфов. Попали в окружение. А у нас тут такое месиво, что помочь им не могу!!
Под ногами Наэль лежит… мертвый… а у него жена беременна. Переступаю с разгорающимся адом в груди. Даже лук не могу больше использовать, стрелы магические тепло забирают. Трясусь от холода, пальцы рук уже едва чувствуют рукоять. А еще скользят они, ибо кровь орчья лезвие все залила и на ручку перекинулась. Сама вся в крови вражеской. Мир сквозь шлем зловещ и страшен. Но я иду убивать… Кончилась Лера. Движения мои автоматические, даже не знаю, что делают руки, ибо разум думает о том, что я теряю очередного друга. Лестор получает удар в спину. Из груди вырастает лезвие зазубренное… Что ж, ты молодой парнишка тяжелые доспехи не одел.
Отрубаю голову обидчику и несусь дальше. Крик Юджина заставляет обернуться. Сблокировал удар, принимая на себя атаку, направленную на меня. Прикрыл мою спину. Топор в груди, и виконт падает. Тот, кто любил меня, пошел против графа своего, похитил и обезумел. Тот, кого простила, умер за меня, закрыв собой.
Плечо поражает мощный удар, высекая искры, падаю. Доспех сдержал. Качуь кубырем, пытаюсь встать. Скользят ладони в луже крови и ошметок. Выставляю меч и насаживаю орка. Заваливается на меня. Вылазу и снова в бой. Удары принимаю на доспех, от импульсов уже, наверное, заработала сотрясение мозга. Отмахиваюсь, как могу.
Гору трупов сквозь хаос рассмотрела, где эльфы мои отбивались. Все, нет никого…
Солнце еще высоко. И я ненавижу его. Потому что беспомощна… Нас все меньше. Орков тоже, раз два и обчелся. Но мы в кольце окружения. Немного механизированных стрелков, пехоты и рыцарей. А вокруг самые сильные солдаты орков, высшая каста, великие воины. Все… нет армий, ни моих, ни нечисти. Нет баталий и маневров. Поле необъятное, усеянное трупами с горками и сгустками. Лошади шныряющие повсюду и стонущие раненные. А я в агонии и бешенстве. Замедляю время на все более короткий срок и ражу врагов, предотвращая беду. Но с каждым разом мне все хуже. Я уже плохо слышу и едва ориентируюсь. Мне сложно разобрать своих и чужих. Я бью тех, кто нападает, ражу после блока. Кисть уже онемела, а легкие готовы выйти сами через дыхательные пути.
Сквозь белую пелену вижу, как падает сраженный Эрих. Но у меня нет времени оплакивать его. Три десятка орков осталось. А у меня шесть тяжелых пехотинцев и один рыцарь еще стоящий на ногах.