— Это не глупость. Марианн, рискни, поверь мне, — он дотянулся до ее руки и притянул женщину, вынудив ее присесть на диван. Прохладная мужская рука мягко касалась ее ладошки, его пальцы переплелись с ее. Он поднял руку и прижал пальчики женщины к своим губам. Георгий целовал каждый пальчик, прикусывая ногтевую фалангу то одного, то другого пальца острым клыком.
Глядя в ее глаза, он обхватил своими губами указательный пальчик дриады и коснулся его языком, лаская и нежа.
Горячая волна захлестнула Марианну, заставив задохнуться от избытка чувств. Ее глаза заискрились зеленью весенней травы, румянец широкими мазками лег на щеки, превращая миловидную женщину в писанную красавицу. Из ее полуоткрытого рта вырвался хриплый грудной стон, срывая тормоза у восхищенного и возбужденного мужчины.
Непереносимо хотелось схватить ее в охапку, прижать к себе, впиться клыками в бешено пульсирующую жилку под полупрозрачной фарфоровой кожей и пить с наслаждением ее сладкую кровь, которая, Георгий в этом был совершенно уверен, пахнет ванилью и корицей. И плевать на аллергию! Плевать, что от ее крови у него распухнут губы и язык, плевать, что отечет горло и он задохнется, наконец-то умерев, и прекратив свое безрадостное одинокое существование.
Первой очнулась от наваждения Марианна и потянула на себя руку, высвобождая палец из ненасытного рта Георгия. Сделала она это слишком быстро, царапая кожу о кончик клыка. Из раны выступили несколько капель крови… И тут Георгий широко распахнул глаза и перехватил палец, поднеся его к своему носу.
— Милая моя, дорогая моя, родная моя! — он ошарашенно уставился на женщину. — Скажи мне, умоляю, кто твои родители?
Шок от увиденного у Георгия был вызван знанием особенностей наследования в мире нелюдей. Когда от связи двух представителей разных магических видов рождался ребенок, то он перенимал признаки родителя только одного вида. И никогда не смешивались признаки родителей в одном ребенке. Это было просто невозможно. Насколько же был удивлен, поражен, ошарашен мужчина, обнаружив зеленую кровь с красными искорками. Совершенно нетипичную, удивительную, уникальную кровь.
Поджав губы Марианна отвернулась. Неужели ее темное происхождение вновь испортит ее жизнь? Дриады и сатиры ее отвергли, но и представители отцовского вида также не жаждали общения. Вот так и приходилось бедняжке дружить только с простыми обыкновенными людьми, которые совершенно не замечали волшебности магического народца.
Георгий моментально почувствовал изменение в поведении милой сердцу полудриады, отчего в его сердце появилось притупленное чувство боли. Он с радостью в сердце понял, что чувствовал ее боль и горечь, ее негативные эмоции.