— И все же… — Амика закусила нижнюю губу. — Эх, ладно, я подумаю над этим. Давай теперь ты погадаешь на себя. Так ведь можно, правда?
— В принципе, да. Просто механизм гадания в этом случае отличается.
— Какой вопрос будешь задавать? За кого замуж выйдешь?
Пуэлла задумалась. В ее жизни не было никакой неопределенности, все стояло на своих местах, было гармонично и уравновешенно. Ни один более оригинальный вопрос так и не пришел в голову.
— Ладно. Каким будет мой суженый? — она легко перемешала карты, глядя на них, словно на собственных детей. Они плясали и кружились в ее руках, подчиняясь каждому движению пальцев, и Амика восторженно наблюдала за процессом. — Опишите мне его. Расскажите мне о нем самое главное.
Она разложила карты по столу рубашками вверх и, закрыв глаза, перемешала. Затем — коснулась указательным пальцем правой руки одной из карт.
— Переворачивай.
Амика послушалась.
— Переворачивай.
Вторая карта находилась в верхнем левом углу стола, дальше всех от нее, но некая неведомая сила словно заставила Пуэллу коснуться ее. Амика снова исполнила то, что было велено.
«И, наконец, третья».
Указательным пальцем левой руки она коснулась последней из карт — на мгновение ей показалось, что рубашка ошпарила ее, будто каленое железо. Пуэлла вздрогнула, отдернула руку и открыла глаза.
— Я, конечно, не мастер и все такое, — заметила Амика, — но даже для меня это как-то странно.
Все три карты, перевернутые девушкой, изображали Ворона Свободы, что, высвободившись из плена, летел прочь из окна башни, держа в клюве цепи. Символ новой жизни, перемен, неизвестности будущего — как в хорошем, так и в дурном смысле.
— Но… — растерялась Пуэлла. — Ворон же один в колоде…
Дрожащими руками она начала переворачивать все карты на столике, и на каждой из них был изображен Ворон Свободы. В ее глазах встали слезы страха: никогда прежде она не сталкивалась с чем-то настолько необъяснимым.
— Наверное… — проговорила девушка неуверенно. — Наверное, карты были как-то заговорены. Может быть, это продавщица решила над нами беззлобно пошутить. Потому что другого объяснения я пока не вижу.
Она принялась собирать карты быстро и сноровисто, чувствуя на себе пристальный взгляд Амики. Девушка сидела ни жива ни мертва: ее лицо было белым, словно лист бумаги, привычный румянец спал с щек. Должно быть, случившееся напугало ее ни капельки не меньше.
«О Демиурги, Пуэлла, возьми себя в руки! — недовольно сказала девушка сама себе, когда карты ровной стопкой оказались у нее в руках. Ворон Свободы по-прежнему глядел на нее своими пронзительными черными глазами, сжимая цепи в клюве. — Просто розыгрыш, помнишь? Крайне хорошая бытовая магия. Какое-нибудь заклинание иллюзии, дешевое и безобидное, не более того».