— Но его мать оставалась регентом вплоть до его совершеннолетия. Твердолик собирал советы и выступал перед народом, однако его направляла рука княгини.
Тамариса привстала, чтобы дотронуться до руки Дометриана.
Улыбка девушки, вмиг возникшая на ровном молодом лице с тонкими чертами, смешалась с лёгким смущённым румянцем, и что-то в душе царя вздохнуло и поползло навстречу теплу, исходившему от этой илиарки.
«Растерянные, как дети, ей-богу», — подумала Злата.
Тамариса опустила голову, прекрасно осознавая, в насколько интимные для него темы посвящал её Дометриан.
Человек остановился и отвесил церемониальный поклон.
Дометриан вздохнул, отрываясь от вида за окном.
Ещё одно молчание, на этот раз более тревожное. Злата откинулась на стуле, поигрывая жемчугами на своей шее. Ну вот, как она и предполагала.
— Кинтия, — повторил Дометриан. — Как древний цветок Рилналора.
Все замолчали. Лек так и застыл, открыв рот на полуслове. Злата посмотрела на Витольда, ища его поддержки, но тот опустил взгляд вниз. А чего она ожидала — именно в Яриме основывалась Церковь Трёх Восходов, там же и проживал Лек Август. Они тесно общались между собой, тем более что Витольд как был, так и остался активным сторонником веры в Матерь Света.
— Твердолик так и поступал. Господа, я польщён вашим выбором…
— Это правда, — кивнул Витольд, делая короткий глоток.
— В память о Его Светлости, — сказал Милян и осушил свой кубок. Остальные последовали его примеру.
«Ещё рано, — повторил про себя царь. — У Лутарии теперь нет правителя, люди уязвимы без него, и мы не можем напасть сейчас. Это будет низостью с нашей стороны».
— Постой, Фанет. Ты должен знать, что твои идеи близки моему сердцу. Но я не готов к войне.
Царь поднял голову и бросил взгляд на стоявшего в дверях кабинета Фанета. Тот прошёл в комнату, оглядел заполненные свитками и книгами полки, покосился на белый деревянный стол Дометриана, который тот всегда содержал в частоте — не было ни пылинки, ни пятнышка чернил, ни вороха бумаг, только скрупулёзно расставленные по своим надлежащим местам предметы письма и стопки чистой бумаги. Заметив Тамарису, Фанет поклонился ей.
Лек не удостоил её взглядом.
Злата оставила жемчуга в покое, не сводя ненавистного взгляда с Лека.
Но что будет с ними сейчас, после его смерти?
Злата посмотрела на него с удивлением.
Женщина ответила ему испепеляющим взглядом.
— Однако же она это сделала, — сказал Милян. — Не особо думая о том, что случится, если их раскроют. Не думала она и о своих детях.
Наконец-то собрание сдвинулось с мёртвой точки. Злата не принимала участия в дальнейшей беседе, предоставив мужчинам самим решать военные вопросы — это была только их территория. Но из головы у неё никак не выходил образ Лека Августа, его красное злое лицо и последние слова, в коих ясно читалась угроза.