Мне помнилось каждое ЕГО слово, каждый взгляд. Я прокручивала в голове каждый миг общения с ним, и мысленно повторяла эти мгновения все снова и снова.
Мы стали встречаться с Алексеем каждый день. Для этого я старалась уйти из дома одна, без Никиты, прихватив с собой только Ветерка – ведь собака не может рассказать домашним о том, что я встречаюсь с мужчиной. Не знаю, почему, но я не торопилась поведать маме о своем знакомстве с художником. Я успокаивала себя: делаю это просто из-за того, что у папы сейчас какие-то проблемы. А тут я со своим счастьем… Но как это обычно бывает: внутри нас сидит существо, которое знает правильный ответ – почему-то я была уверена, что мама не одобрит этого знакомства.
Я уже знала, что его глаза – цвета гречишного меда, что он закончил университет в Москве – изучал искусство, а потом вернулся домой, в свой родной Полянск; что ему тридцать четыре, и он живет один, в небольшом доме, доставшемся ему по наследству от дяди. А сюда он приехал для того, чтобы рисовать море. Точнее, он приехал отдохнуть немного около моря, ну, и заодно, порисовать.
У него была удивительная привычка: когда он смеялся, то запрокидывал голову назад. В этот момент я могла видеть его ставший родным профиль и темные струящиеся вниз волосы… Сердце мое в такой миг беспомощно падало вниз, а внутри возникала странная, непонятная тяга прикоснуться к нему или прижаться. Я тут же с силой зажмуривала глаза, чтобы не наделать глупостей…
16
Папа вдруг объявил сегодня вечером за ужином, что я – девица взрослая, и пора бы мне замуж. Сначала мне показалось, что он шутит, но оказалось, – нет.
Я стала думать, почему он об этом заговорил. Может быть, они прознали о том, что я встречаюсь с Алексеем, и их родительские сердца подсказали: дочка влюбилась, время подумать о свадьбе?
Спрашивать открыто я не решалась: а вдруг папа сказал об этом по другой причине? Недавно вышли замуж две девушки из моего бывшего класса. Может, в этом причина? И это просто намек, что мне надо тоже подумать о женихе?
…На следующий день было воскресенье, и к нам на обед приехали гости, семья Кончаловских: отставной генерал Георгий Ксенофонтович, который когда-то учился с моим папой в гимназии, (а недавно помог мне в устройстве на работу), его жена Эльвира Павловна и их сын Антон.
Ужин был долгим и скучным. Разговаривали все больше о политике, о войне, о волнениях среди рабочих.
Я витала в облаках и не участвовала в разговоре. Пришедшая ко мне любовь закрасила все страшное и черное в разноцветные краски. А ведь время было таким тревожным для России. Мировая война – кровопролитная и изматывающая, постоянные забастовки по всей стране… В нашем городе все это происходило не ярко: иногда и кое-где. Больше выражалось в разговорах. Да еще можно было услышать недовольные выступления рабочих в очередях за хлебом, мукой или мясом… Основные события развивались где-то там, далеко, в Москве, в Петрограде. И для меня это было «проходившим мимо». Особенно сейчас, когда я влюбилась.