– Нет, ты не предавал меня…ещё…
– Du hast mich belogen, Herr Shtolcman! (Ты подставил меня, господин Штольцман!)
Таня сидела в засаде уже несколько часов. Изнемогая от страха и усталости, она всё больше и больше начинала переживать за Эриха, который не спешил появляться в назначенном месте. Центр управления был окружён офицерами и рядовыми бойцами, которые держали в руках перезаряженные автоматы. Таня понимала, что оставаться здесь дальше, будет глупо, ведь очевидно, что Эрих не придёт, а значит всё это время было потрачено впустую и Таня могла бы спасти десятки человеческих жизней. Ползком она стала пробираться через деревья, стараясь, чтобы даже свои её не заметили. Спустя пару минут она встала на ноги и со всех сил побежала вперёд. Вдалеке слышался свист пуль, поднимая голову можно было увидеть струящийся дым, при виде которого замирало сердце. Таня вбежала в небольшой переулок между тремя старыми общежитиями. Запыхавшаяся девушка остановилась, чтобы отдышаться и унять лёгкую боль в правом боку. В переулке было безлюдно и тихо, наверно потому, что сама улица давно была непригодной для жилья, а с приходом войны она и вовсе опустела. Откуда-то сзади послышались грубые мужские шаги. Испугавшись, Таня забежала в подъезд и прикрыла за собой деревянную дверь. Навострив свой слух, она пыталась понять о чём идёт речь, но у неё ничего не получалось. Двое мужчин говорили на немецком, не подозревая о том, что за ними наблюдает малолетняя русская санитарка. Одним глазом Таня подглядывала через узкую щель. Мужчины привлекали её взгляд с ног до головы. Оба они были одеты в военную форму. Один из них был среднего роста, худощавый, со светлыми усами и бородой. Другой был немного выше, полноват, с большими и сильными руками, в одной из которых держал оружие. На его лице был небольшой шрам волнообразной формы. Густые тёмные брови были нахмурены. Он размахивал своими кистями и грубо разговаривал со своим собеседником.
– Так и сделаем!
Таня подскочила как резиновый мяч, со всей любовью и нежностью, в очередной раз, поцеловала Эриха и тихо произнесла:
– Ты моё счастье, милая! Я хочу, чтобы ты мне верила.
– Рядом с тобой я абсолютно счастлив! Ты – это единственный человек, которого я люблю больше жизни. Ты даже не представляешь себе, как долго я был одинок. Помнишь, Таня, я рассказывал тебе о том, как с детства не ладил с родителями? Так вот, я никогда не чувствовал себя таким нужным, таким, каким я почувствовал себя рядом с тобой. Я пользовался вниманием девушек, женщины в возрасте могли положить на меня глаз, но всё это мне было не интересно! Я думал лишь о себе, я топтал чужие чувства, я был холоден ко всем, судьба сделала меня жестоким и хладнокровным, и ты тоже знаешь про это, я ведь рассказывал тебе это сам. Но ты…Ты изменила моё представление о жизни! Теперь я не думаю о том, как бы застрелить побольше русских, как бы угодить своему генералу, я думаю лишь о тебе. Я хочу быть с тобой, делить горе и радость, делить с тобой вечность. Ты должна мне верить. Я люблю тебя!