Эта наполненная эмоциональным давлением пауза, его тяжелый непонятный взгляд. Инга не выдержала, выдохнула настороженно:
— Что?
Секунду Вадим смотрел на нее, как будто хотел проникнуть в мысли. Потом спросил:
— Брат оставался у тебя? Ночевал?
Говорил резко, а уголок рта кривился. Инге вдруг показалось, что почва под ногами становится зыбкой. Он же как багром ткнул в ее запретное, внутреннее. Наверное, можно было соврать, просто не ответить на этот вопрос. В конце концов, ее личная жизнь, ее право на неприкосновенность.
Но для этого человека не существовало запретных зон. И не было смысла запираться, он мог вытрясти из нее все.
Неприятно. Это как будто бросило горсть соли ей в лицо.
— Да, — кивнула она, отворачиваясь.
И тут же снова обернулась. Ей почему-то нужно было непременно перед ним оправдаться. Зачем? Разве это важно? Но надо.
— Это было еще до того как он познакомился со своей невестой. Так что я не… — ей пришлось прокашляться, а дальше слова просто кончились.
Она все-таки отвернулась и отошла к столу. Оперлась пальцами о гладкую прозрачную поверхность, подумала, что пора бы уже подправить маникюр.
Не было сил говорить о том, что у нее был короткий тайный служебный роман с шефом. Всколыхнулось все это в душе, женское, глупое. Надежды, планы на будущее. Какое будущее? Он ею попользовался и бросил, а она терпела, потому что не хотела терять высокооплачиваемую работу.
Так банально и пошло, особенно, если проговорить это вслух. Пусть хотя бы это останется ее постыдной тайной. Хотя, то, что происходит в ее жизни сейчас, ничуть не лучше. Кто она для Вадима Кольцова? Постельная игрушка? Должница в непонятном статусе? Вспомнились его жесткие и циничные слова.
…Пока я буду разбираться с этим дерьмом, ты постоянно будешь подо мной. Днем, ночью, в любое время, где угодно. Это не в уплату долга. Ты торчишь мне десять свиданий, и только я буду определять, свидание это или нет.
Интересные у него представления о свиданиях. Просто мороз по коже.
…Пока я буду разбираться.
А что будет дальше не хотелось даже думать.
Вдруг стало горько. Почему в жизни так все несправедливо устроено? То невероятное, яркое, дикое, что было между ними ночью — это… Даже не в уплату долга.
— Инга.
Она не слышала, как он подошел, вздрогнула.
— Постарайся вспомнить, Дмитрий не оставлял у тебя ничего из своих вещей? Это важно.
Теперь это уже была работа. Мозги включились, эмоции правда, остались, они как мусор, сразу не избавишься.
— Все свои вещи он забрал сразу, — качнула она головой. — Нет, у меня нет ничего.