— И каков вывод? — домыслы Зелла хоть и были местами интересны, но ясности не вносили, скорее наоборот.
— Может они были знакомы раньше, а? — Зелл вопросительно посмотрел на меня. — Ураган, а затем землетрясение и мы имеем трёх Хранителей. Может те двое шли к Ифриту, а, как думаешь, приятель?
И что? Да и ничего, это просто болтовня, даже не гипотеза. Байка, склеенная из слухов. Хотя, если подумать и кое-что вспомнить…
— Тогда, в горах, твой Хранитель…
— Ифрит! — поправил Зелл.
— Хорошо, Ифрит. Твой Ифрит передал послание.
— И назвал тебя сволочью! Скволл, честно, это действительно его слова!
— Пофигу. Не думаю, что он именно мне это говорил, скорей моему Хранителю. И всё? Он этой темы больше не касался?
— Неа, Скволл, — Зелл покачал головой. Затем постучал пальцем себе по виску. — Но сейчас я чувствую, что он весь во внимании. Он смотрит на тебя, изучающе смотрит, но тихо. Даже как-то непривычно.
Понятно. Что ничего не понятно. Придётся пойти на крайние меры.
— Ты сейчас чем занят? — спросил я.
— Да ничем собственно. Лекций у меня сейчас никаких, нарядов нет. Думал, может на полигон пойти, а потом в лабораторию.
— Давай, пошли, — слова давались мне с трудом.
— Куда? — изумился Зелл.
— На полигон. Потом в лабораторию. Потом куда скажешь. Вдруг твой Хранитель…
— Ифрит, — опять поправил Зелл.
— Вдруг твой Ифрит опять заговорить захочет.
— Ух ты! — воскликнул Зелл. — Не ожидал я от тебя подобного! Ну пошли коль не шутишь! Смотри, ещё лучшими друзьями станем.
Это вряд ли.
Остаток дня прошёл незаметно.
На полигоне мы пробыли от силы час, Зеллу не терпелось показать мне лабораторию. Само собой я успел ни раз, и ни два пожалеть о том, что пришлось с ним связаться. Но его прогресс в работе с Хранителем впечатлил: огнём он стал управлять мастерски. Настолько хорошо, что даже положенный ему ганблейд ни разу не покинул свои ножны. Так и проболтался за спиной Динхта, пока мы бродили по зарослям. Зелл настолько хорошо продвинулся и настолько был уверен в себе, что бросался на тварей с голыми руками. На полигоне, помимо багзов, ти-рексов и разномастных хищных растений были ещё неприятные здоровые гусеницы. Их научное название было труднопроизносимо для простого смертного, катчепиллар, кажется, но кадеты называли их просто паутинщиками. Паутина была липкая, прочная, а сами гусеницы — плотоядными. Не соскучишься. Куда веселей будет в середине лета, после того, когда эти твари окуклятся и поменяют форму. Тогда они начнут летать, и для Сада будет полно работы. Рой багзов будет казаться сущей мелочью.